Четыре королевства… — название, данное этим областям провинции Анакреона, которые откололись от Первой Империи в ранние годы Основания, чтобы организовать независимые и недолговечные королевства. Самым большим и могущественным из них был Анакреон, который…

Несомненно, самым интересным моментом истории для четырех королевств является тот общественный строй, который был навязан им во время правления Сальвора Хардина.

1

Депутация!

От того, что Сальвор Хардин увидел, как она идет, ему было ни капельки не легче. Напротив, он почувствовал себя еще более раздраженным.

Иоганн Ли предлагал решительные меры.

— Я не понимаю, Хардин, — сказал он, — зачем мы теряем время. Они ничего не смогут сделать до следующих выборов, и это дает нам год. Пошли их к чертовой матери.

Хардин поджал губы.

— Ли, ты никогда ничему не научишься. За те сорок лет, что я тебя знаю, ты так и не научился великому искусству подкрадываться к противнику.

— Это не мой метод драки, — проворчал Ли.

— Да, знаю. Наверно поэтому ты и есть тот единственный человек, которому я доверяю.

Он замолчал и потянулся за сигарой.

— Мы прошли долгий путь, Ли, с тех пор, как скинули Энциклопедистов много лет тому назад. я становлюсь стар. Мне уже шестьдесят два. Ты когда-нибудь думал о том, как быстро пролетели эти тридцать лет.

Ли фыркнул.

— Я не чувствую себя старым, а мне уже шестьдесят шесть.

— Да, но у меня нет твоего пищеварения.

Хардин лениво затянулся сигарой. Он давно уже перестал мечтать о чудесном мягком табаке Веги его молодости. Те дни, когда Терминус торговал с каждой областью Галактической Империи, канули в лету. Туда же, куда и сама Галактическая Империя направлялась медленно, но верно. Он подумал, кто же сейчас Император? — если, конечно он вообще был и если сама Империя еще существовала. Великий Космос! Уже прошло целых тридцать лет с тех пор, как нарушились коммуникации здесь, на краю Галактики. Весь мир Терминуса теперь состоял теперь только из него самого и четырех соседних королевств.

Как низко пало былое величие. Королевства! В добрые старые времена они были протекторатами, и все являлись частью одной и той же провинции, которая в свою очередь была частью сектора, бывшего в свою очередь частью квадрата, а тот был был частью всеобъемлющей Галактической Империи. А сейчас, когда Империя потеряла контроль над отдаленными участками Галактики, эти маленькие разрозненные группки планет стали королевствами, со своими королями и дворянами, похожими на героев космических опер, с глупыми бесполезными войнами, и жизнью, которая воцарилась среди руин.

Упадок цивилизации. Утеря атомной энергии. Наука, оставшаяся только в мифах — до тех пор, пока не вступилось Основание. Основание, которое Хари Сэлдон организовал здесь, на Терминусе именно для этой роли.

Ли стоял у окна и его голос вмешивался в тайные думы Хардина.

— Они прибыли, — сказал он. — В спортивном автомобиле последней марки. Эти сосунки.

Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, потом взглянул на Хардина.

Тот улыбнулся и махнул рукой.

— Я приказал, чтобы их привели ко мне.

— Сюда? Зачем? Ты заставишь их вообразить о себе невесть что.

— С какой стати выполнять все эти официальные процедуры приема Мэра? Я становлюсь слишком стар для формальностей. И кроме того лесть очень полезна, когда имеешь дело с молодежью, в особенности, когда это тебя ни к чему не обязывает.

Он подмигнул.

— Садись, Ли, и окажи мне моральную поддержку. Мне ее будет очень не хватать с этим молодым Сермаком.

— Сермак, — тяжело сказал Ли, — опасен. У него есть последователи, Хардин, так что недооценивать его опасно.

— Разве я когда-нибудь кого-нибудь недооценивал?

— Тогда подпиши приказ об его аресте. Причину можешь придумать позже.

Хардин не обратил внимания на этот совет.

— Вот и они, Ли.

В ответ на сигнал, он нажал ногой на педаль, находящуюся под столом, и дверь открылась.

Они вошли, депутация из четырех человек, и Хардин вежливым жестом пригласил их сесть в кресла, располагавшиеся полукругом у стола. Они поклонились и стали ждать, когда Мэр заговорит первым.

Хардин открыл причудливо изогнутую крышку коробки для сигар, которая принадлежала Джорджу Фара из старого Комитета в те далекие и давно ушедшие времена Энциклопедистов. Это была оригинальная имперская сигаретница с Сэнтании, хотя сигары в ней лежали сейчас местные. Один за другим, очень торжественно, все четверо взяли сигары и закурили их, как будто исполняли ритуал.

Сэф Сермак был вторым справа, самый молодой из всех и наиболее интересный. Его рыжие усы были аккуратно подстрижены, а неопределенного цвета глаза глубоко запали на лице. Остальных трех членов депутации Хардин тут же сбросил со счетов — они явно не умели мыслить сами. Он сосредоточил все свои мысли на Сермаке, который будучи еще в первый раз избран в Городской Совет, умудрился перевернуть все вверх дном и не один раз.

Именно к нему он обратился.

— Мне в особенности хотелось видеть вас, член Совета, еще с той вашей прекрасной речи в прошлом месяце. Ваши нападки на внешнюю политику правительства были очень обдуманны и удачны.

Взгляд Сермака стал еще тверже.

— Ваш интерес делает мне честь. Не знаю, были ли мои нападки удачны, или нет, но они, безусловно, были справедливы.

— Возможно! Ваших мнений никто у вас не спрашивает. Хотя вы еще очень молоды.

— В этом виноваты все люди в определенный период времени, — сухо ответил Сермак. — Вы стали мэром этого города, когда вам было на два года меньше, чем мне сейчас.

Хардин улыбнулся про себя. Молокосос был крепким орешком. Он сказал:

— Я понял, что вы пришли ко мне обсудить эту самую внешнюю политику, которая так жестоко раздражала вас на заседаниях Совета. Скажите, вы уполномочены вести переговоры или мне придется выслушать и трех ваших коллег, каждого в отдельности?

Они обменялись между собой быстрыми взглядами, понятными им одним.

— Я буду говорить от имени народа Терминуса, — хмуро ответил Сермак. — Народа, который уже не может доверять своим представителям, заседающим в том бездействующем органе, который зовется Советом.

— Понятно. Ну что ж, говорите!

— Все очень просто, господин мэр. Мы не удовлетворены…

— Под «мы» вы подразумеваете народ, не так ли?

Сермак враждебно уставился на Хардина, чувствуя ловушку, и холодно ответил: