Майкл погладил ящичек затянутой в перчатку рукой.

— Мы отправляем его в полную неизвестность. Ему придется работать автономно, оценить окружающую среду, обработать показания датчиков, и лишь потом он сможет понять, как с нами общаться и как запрашивать указания. Управление ВЕТ-двигателем — работа очень простая и предсказуемая, так что искин в этом ящичке не в состоянии осуществлять подобные исследования.

— Зато в нем хранятся копии разума четырех человек — меня, покойного Билла и еще вас, двух гениев. Как жаль, что ими нельзя воспользоваться.

Но мой сарказм не вызвал ожидаемой реакции. Пул и Мириам возбужденно переглянулись. Мириам покачала головой.

— Джовик, ты прямо гениальный идиот. К тебе постоянно приходят замечательные идеи. Я думаю, что на самом деле ты гораздо умнее, чем позволяешь себе быть.

— Понятия не имею, о чем ты, — честно ответил я.

— Ты им предложил, — негромко пояснил Гарри, — оживить в этом блоке одну из копий ваших личностей и использовать ее в роли управляющего искина.

Пул и Мириам вели себя, как двое нетерпеливых детишек, — как обычно, когда они натыкались на новую идею.

— Если копия проснется и окажется с момента входа в атмосферу Титана прямо в этой нашей временной точке, она испытает шок, — сказал Майкл. — Полагаю, будет менее опасно, если мы спроецируем полную человеческую личность.

— Еще бы, — заметила голова Гарри.

— И еще надо какое-нибудь окружение, — вставила Мириам. — Например, костюм? Нет, плавание в космосе вызывает головокружение. У меня не раз были с этим проблемы.

— Жилой купол «Краба», — предложил Майкл. — Там будет достаточно привычно, чтобы стимулировать адекватную реакцию. Заодно получится хорошая платформа для наблюдений. Энергии хватит, чтобы поддерживать картинку как минимум несколько часов…

— Точно, — улыбнулась Мириам. — Наблюдатель будет чувствовать себя в безопасности. Я над этим поработаю.

— Значит, вы планируете спроецировать виртуальную копию одного из нас через червоточину, — сказал я. — А как вы собираетесь эту копию вернуть?

Они уставились на меня.

— Это невозможно, — ответил Майкл. — Блок будет утрачен. Зато можно переслать сюда копию воспоминаний, которые виртуал накопит на той стороне, а потом каким-то образом интегрировать их в ту резервную копию, что хранится в ВЕТ-двигателе…

— Нет, — с сожалением сказал Гарри, — скорость передачи данных через интерфейс не позволяет даже этого. Для копии в зонде это будет путешествие в один конец.

— Тогда это полностью нарушает законы о защите разума, — вставил я, но меня опять проигнорировали.

— Итак, решено, — подытожил Майкл. — Остался вопрос: кто? Кого из четырех ты пробудишь от киберсна и отправишь в неизвестность?

Я заметил, что бестелесная голова Гарри отвела взгляд, как бы уклоняясь от вопроса.

Пул и Мириам переглянулись.

— Отправиться может любой из нас. Правильно? — уточнила Мириам.

— Конечно.

— Тогда мы должны отправить Билла, — твердо заявила Мириам.

— Да. Иного выбора нет. Билл умер, а мы не сможем вернуть домой его сохраненную резервную копию… Поэтому эту привилегию мы должны предоставить Биллу. Это придаст смысл его жертве.

— Вот как вы обращаетесь с друзьями? — возмутился я. — Сперва убиваете его, а потом оживляете копию и посылаете снова на верную смерть?

Майкл сверкнул глазами.

— Билл отнесся бы к такому решению иначе, уж поверь. У тебя и у такого человека, как Билл Дзик, нет ничего общего, Эмри. Не суди его по себе.

— Прекрасно. Главное, не посылайте меня.

— Даже не подумаю. Ты этого не заслужил.

На подготовку эксперимента им понадобилось лишь несколько дополнительных минут. Никаких физических модификаций блоку управления не требовалось, Мириам быстро запрограммировала нужные инструкции и ввела их в слабенький компьютер блока. К ним она добавила еще небольшое сообщение с объяснением всей ситуации, надеясь, что с его помощью виртуальный Билл не окажется в шоке при внезапном пробуждении, которое его ждет.

Майкл поднял блок, и мы подошли к интерфейсу — точнее, приблизились ровно настолько, насколько велел Гарри. Затем Пул поднял блок над головой.

— Удачи, Билл.

И он бросил блок в сторону интерфейса — или, скорее, толкнул: при небольшом весе инерция у ящичка была такой же, как и на Земле. Кроме того, блоку предстояло одолеть сопротивление вязкой воды. Несколько секунд казалось, что он не долетит до цели.

— Надо было разок-другой потренироваться, — с сожалением заметил Майкл. — Никогда не видел практического смысла в спорте.

Но все же бросок оказался точен. Блок чиркнул по краю отверстия, кувыркнулся вперед и медленно, как во сне, прошел сквозь черную поверхность. Пока он тонул, вокруг него замерцало осеннее золото.

Затем нам пришлось ждать — нашей троице и Гарри. Я уже начал сожалеть, что мы не договорились о каком-то лимите времени перед выходом на связь: одержимые вроде Майкла и Мириам могли стоять там часами, прежде чем признали бы неудачу.

Но в реальности прошло всего несколько минут, и в наших шлемах прозвучал хрипловатый голос:

— Гарри! Ты меня слышишь?

— Да! — откликнулся ухмыляющийся Гарри. — Да, я тебя слышу. Качество приема должно улучшиться, питому что алгоритмы очистки сигнала пока работают. У тебя все в порядке?

— Ну, я сижу в жилом куполе «Краба». Должен признать, у меня был шок — оказаться здесь снова после того, как ты дал мне пинка перед посадкой на Титане. Твои пояснения очень пригодились, Мириам.

— Что ты видишь? — спросил Майкл.

— Звездное небо… И оно какое-то странное.

На лице Мириам появилась озадаченность. Она повернулась и уставилась на Гарри.

— И странное не только небо. Это не Билл!

— Действительно, не Билл, — раздался голос с другой стороны дыры. — Я Майкл Пул.

Глава четырнадцатая

Виртуал

И вот, пока внезапно оживший Майкл Пул болтался где-то в другом пространстве, его оригинал и его не-любовница Мириам Берг яростно ругались с Гарри.

Майкл подбежал к оставшемуся блоку управления ВЕТ-двигателем и проверил содержимое его памяти. Резервных копий нашей четверки там не оказалось. Там была лишь одна копия — самого Майкла Пула, причем сверхвысокого качества. Я так и не смог решить, что напугало меня больше: мысль о том, что в этой поблескивающей белой коробке нет моей копии, или то, что я прежде верил, что она там есть. Я вообще склонен к экзистенциальным сомнениям, и такие размышления мне неприятны.

Но разгневанного Майкла подобные тонкости не волновали: