Виктор полистал фолиант. И остановился на слове "семья".

Сердце сладко замерло. Да, он, Виктор, постарел, он уже ретроград, чудак. "Называй меня как хочешь, Элина!" А сердце тревожно защемило: нет, не бывать этому, не бывать. И сам он прежде обсмеял бы такую идиллическую картину счастья и назвал бы ее идиотской. Ведь если бы он, мужчина, задумался вдруг о продолжении своего рода, то обратился бы в недавно созданный Институт будущих поколений, и ему предоставили бы зародыш в колбе. И он смог бы сам воспитать свое будущее. Причем ребенок вышел бы по заказу: голубоглазым, русоволосым, как он.

Все зависело бы лишь от того, какие ферменты пожелал бы заказчик добавить к своим живым клеткам.

Говорят, первые эксперименты прошли удачно. Институт пришлось создать срочно, поскольку угроза вымирания человечества надвинулась всерьез. Увлечение одиночеством или "полной свободой", мания гениальности охватила людей в "золотом" веке.

Виктор тоже мечтал в юности стать великим, он даже писал стихи и мнил себя Байроном. Но стал рядовым исследователем.

И понял в сорок лет, что никакого следа в жизни он не сможет оставить, кроме ребенка. Но Элина отказывает ему даже в этом.

Он задремал. Книга из его рук упала на пол, и он в тревоге открыл глаза. Ему казалось, что кто-то гнался сейчас за ним и Элиной, и он, Виктор, должен был спасти ее, и точно знал заранее, что беда неотвратима. Большая черная масса пустоты гналась за ними и хотела поглотить их лица, тела.

Светило подымалось над домами, заливая небо торжественным сиянием. Вновь ожил для него день надежды. Он вспомнил первую встречу с Элиной. Ее подвижную ласковую фигурку, вспомнил и губы, что дразнили его, и объятья, она, то приближаясь к нему, то выскальзывая из его рук, кружилась, изгибалась. Волосы ее золотым дождем стекали с плеч, плескались, взлетали от весеннего ветерка.

Теперь всегда он будет видеть эту танцующую фигурку любимой. Нет, всем проектам Института будущих поколений он предпочтет только - проект Гименея. И плевать он хотел на привычки и понятия современного общества, которому, кажется, пришлась по душе идея выращивания людей в колбе по заказу.

Он украдет Элину у этого холодного, бездушного, разучившегося любить Института. Он ее похитит, уговорит, улестит, зацелует, а может быть, умыкнет, как разбойник, вопреки всем правилам и запретам. Да, он возьмет машину и поедет сейчас за Элиной, чтобы похитить ее и запереть в своей комнате!

Если его разоблачат? Поймают и осудят? А Элину освободят? Что же делать? Нет, нет! Он увезет ее за город! Да, похитит и силой увезет за город, а там спрячет в доме, запрет на замок и станет держать до тех пор, пока она не родит ему сына.

Но это безумие! Их все равно найдут! Элину освободят, а его осудят.

Что же делать?

"Помоги мне, Гименей!" - сказал Виктор вслух.