Амброзий не слишком любезно отвечал, что дворцы принадлежат композиторам, скульпторам и писателям, а японский замок - прихоть одной престарелой поэтессы. Однако пришелец должен извинить Амброзия: он занят...

Пришелец, казалось, не обратил никакого внимания на слова художника.

- Взгляните, как изменилось все вокруг! - воскликнул он, потирая руки. - Деятели искусства процветают. У них собственные яхты, "роллс-ройсы", бриллианты, их окружает множество привлекательных женщин - владелиц норковых шубок. Я прибыл, чтобы получить свой гонорар - обещанные двенадцать картин.

- Пошел вон! - огрызнулся Амброзий. - Ничего ты не получишь!

Пришелец оторопел.

- Разве вы не счастливы? - возразил он. - Неужели вам не нравится такая жизнь? Ведь я исполнил все, как обещал. Вы должны мне еще дюжину картин в счет гонорара.

В это самое мгновение на холст с нарисованной на нем обнаженной женщиной, над которым трудился Амброзий, прыгнул кузнечик. Художник отшвырнул кисть.

- Ничего не получишь, мошенник! - в сердцах крикнул он. - Ты ведь так ничего и не сделал! Сейчас любой художник может добиться успеха, но ты тут ни при чем. Посмотри: здесь по-прежнему полно этих распроклятых крики-тиков!

У пришельца от удивления отвисла челюсть. Мгновение он обалдело глядел на Амброзия.

Потом прошамкал:

- Крики-тики - кузнечики? Бог мой! А я-то уничтожил всех критиков!