Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 208

Весь день он провел взаперти и только молился, чтобы не сломался климатизатор. Макаки не показывались. Обширные листья пальм жухли и сворачивались в сухие трубочки. Оранжевое солнце распухло еще больше; Трифилий его ненавидел. Пульсирующее оно, что ли? Или эта планета того… падает на звезду?

Впервые после того дня, когда в казино на него свалился нежданный подарок, он заглянул в сертификат и внимательно прочитал приложения. Нет, написано же черным по белому: звезда не переменная… Угу. Так… Параметры планетных орбит… Тут Трифилий вначале запутался, но на полке с тетушкиными электронными книгами отыскал словарь и уяснил из него значения слов «эксцентриситет» и «перигелий». Установив причину возрастающей жары – только вздохнул. Сквернословить не было сил.

На четвертый день затворничества он прикончил остатки провизии из холодильника и начал подумывать о хлебе насущном. На пальмах кудрявилась кора, дымились листья. Несмотря на усилия климатизатора, температура мало-помалу поднималась и в спальне, и в гостиной. Выйти наружу более чем на пять минут означало покрыться румяной корочкой и начать шкворчать. Оставалось ждать, терпеть и молиться.

И надеяться, что он будет еще жив к тому времени, когда эта сволочная планета (курорт, как же!) оставит позади перигелий своей орбиты.

Он переждал ночь, а в первых лучах рассвета выскочил-таки из бунгало. Дышалось, как при ингаляции, но все-таки дышалось. Горячий туман укутывал пальмы, мешая прицелиться и сбить орех каким-нибудь предметом вроде палки. Пришлось лезть. Ободрав о ствол ладони, обломав ногти и едва не свернув шею при спуске, Трифилий сумел добыть полдесятка орехов. Он взял три и отнес их в гостиную. Вернувшись за остальными, он не обнаружил их ни на песке, куда они были сброшены с пальмы, ни где-либо поблизости. Только в тумане, как ему показалось, кто-то злорадно чирикнул.

Схватив первую попавшую под руки палку, Трифилий молча ринулся на звук – разгневанное божество, готовое беспощадно карать. Затормозил. Метнулся наугад вправо, затем влево. Никого. Без сомнения, мартышки выдели его, а он их нет. По счастью, направление он не потерял. Памятуя о возможной западне, Трифилий стал отступать к бунгало.

Он успел вовремя, чтобы напасть на воришку, тащившего орех из гостиной через веранду. Услыхав в опасной близости от себя боевой клич разъяренного Трифилия, восьминогий стервец (совершенно лысый, если не считать пучка шерсти на крестце) вякнул, уронил орех и дал стрекача. Полный дурных предчувствий, Трифилий заперся и обревизовал свою добычу. Так и есть, один орех успели утащить, поганцы!

Обида была велика. Что, по милости распоясавшихся макак ему, хозяину планеты, еще раз лезть на пальму? Пока будешь лазать, подтибрят и эти орехи, бунгало-то снаружи не запирается. Да и поздно уже: солнце вот-вот взойдет…

Он вздохнул и принялся завтракать. По счастью, самого худшего не случилось: мякоть не протухла на жаре, утратив лишь сочность и отчасти вкус. Не деликатес, но все же еда.

Обеда у него не было. Ужина – тоже.

Кошмар продолжался три недели. В пик жары температура внутри бунгало достигла сорока пяти градусов, несмотря на все старания трудяги-климатизатора. Днем Трифилий пытался спать, ночью слушал кошачьи концерты обнаглевших туземцев, под утро выходил на промысел. Иногда ему удавалось добыть за одну вылазку четыре, а то и пять орехов. Бывало и так, что он оставался голодным.

От скуки он пробовал читать тетушкины книги. Одна из них, «История религий», была не электронной, а раритетной, бумажной, в потрепанном переплете. В самом начале книги среди замасленных, захватанных руками страниц, повествующих о религиях примитивных, торчала закладка. До середины, а тем более до конца книги тетушка явно не добралась – иные страницы даже не были разрезаны.

С непривычки к чтению Трифилий начал с разглядывания картинок, но вскоре удивил сам себя, буквально впившись в текст. Выходило, что у диких племен отношения с богами строились по принципу «ты мне – я тебе». За удачу на охоте, за урожай и прочие радости дикарской жизни – поклонение и подношения, иногда в виде обмазывания кровью и жиром изображения божества (Трифилия передернуло); за невзгоды же племя лишало нерадивых богов еды, а случалось, и лупило… Наказывало, короче. Во многих примитивных религиях понятие кощунства было очень смутным, а в иных отсутствовало напрочь.

Так вот что означало поведение макак! Хорошо еще, что водопровод не испортили. Хотя тут, наверное, артезианская скважина прямо под фундаментом – ручей-то весь выкипел…

В первых лучах следующего утра, двадцать второго с начала затворничества, Трифилий, выскочивший, как обычно, на фуражировку, первым делом проорал в горячий туман:

– Я не бог! Слышите, вы! Эй, макаки, я вам не бог! Я все наврал!

Он без помех добыл три ореха, а, когда возвращался в бунгало, наткнулся на туземца. Совершенно лысый зверек поднял одну из восьми лап и строго указал ею на Трифилия.

– Ты – не бог?

– Никакой не бог! – с жаром подтвердил Трифилий. От пота у него щипало в глазах, а руки были заняты орехами.

– И не хозяин?

– Хозяин. Владелец этого солнца и этой планеты, а значит, и твой, макака. Но не бог.

Казалось, зверек задумался – впрочем, очень ненадолго.

– Ты, – сказал он раздельно. – Хозяин. Ты. Бог. Лжешь. Плохой. Жарко. Злой бог.

– Так, да? – заревел Трифилий, замахиваясь драгоценным орехом. – А вот пришибу тебя, тогда узнаешь, какой я бог…

Взбив ногами фонтанчики песка, зверек мгновенно исчез в тумане. «Злой!» – чирикнуло оттуда.

Двадцать третий день принес облегчение: прошла большая гроза, и, хотя воздух в бунгало к вечеру накалился до сорока, дышать стало легче. Утром двадцать четвертого дня Трифилий припозднился с выходом на сбор орехов, вернулся в бунгало после восхода солнца, избежав ожогов и теплового удара. Никто не пытался на него напасть. Еще через двое суток он попробовал искупаться в море – вода была горячая, но все же не кипяток.

На следующий день он нашел на веранде два ореха.

Через неделю было все еще жарко, особенно после полудня, но утром и после захода уменьшившегося в размерах солнца – вполне терпимо. Подношения от туземцев с каждым днем увеличивались. Однажды Трифилий, вернувшийся с купания, застал зверьков за приборкой жилища. Работа двигалась к концу: навалившись вдесятером на присохшую к полу веранды безобразную корку от пролитой барды, паукомакаки счищали ее с поразительной ловкостью. При виде владельца планеты они распластались ниц.

– Бог, – чирикнул один туземец, лысый и розовый, с сиреневыми пятнами подживающих солнечных ожогов. – Добрый. Пожалел.

Трифилий хмыкнул и прошел в гостиную. Там все сияло чистотой. В спальне – тоже.

Зверьки не расходились.

– Ну, чего вам еще?

– Прохлады. Мало.

– Ждите, – с приличествующей божеству важной неторопливостью сказал Трифилий. – Будет вам прохлада. Скоро.

В тот же день на веранде появилась новая горка орехов – на сей раз не высушенных солнцем, а прежних, с изумительно нежным вкусом. Где туземцы их хранили, осталось загадкой. Не иначе пережидают жару в пещерах, решил Трифилий, объевшийся и осоловевший. Только ночью выходят… пакостить несговорчивому божеству.

Жизнь снова налаживалась. Иссохшие, скрученные винтом пальмовые листья давно рассыпались в прах, вместо них с дивной быстротой росли новые, радуя глаз свежей зеленью. После буйного цветения на пальмах появились молодые орехи, вяжущие рот, но съедобные и с каждым днем становящиеся вкуснее. Ручей вновь пробился из песка и зажурчал, а климатизатор не надоедал по ночам гудением.

Трифилий блаженствовал. Часть подношения, доходящего до десяти орехов в день, он съедал, часть прятал в холодильник на черный день, а из остатка изготовил-таки очень неплохую на вкус бражку. Мысль о модном курорте, завядшая было совсем во время прохождения планеты через перигелий, ожила, как новый росток из пережившего засуху корня. Ну и что с того, что здесь бывают периоды страшной жары? Это значит, что курортом нельзя будет пользоваться круглый год, только и всего. Но в остальное-то время – можно!

Несколько раз являлся почтальон-андроид с неизменным «корреспонденции для господина Клюге нет» и предложением воспользоваться услугами галактической почтовой по льготному тарифу. Выяснилось, что он не раз посещал эту планету и в «климатически неблагоприятное время», в частности, во время недавнего периода великой жары, но разумно не покидал гиперкабины, а включал световой сигнал о своем прибытии и, выждав время, отбывал восвояси.

Трифилий ел орехи, пил бражку, валялся на пляже, купался и спал. К такой жизни он стремился всегда – и получил ее. Злоба на тетушку давно исчезла. Разве не стоит перетерпеть несколько недель жары, чтобы затем весь год наслаждаться райским климатом?

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 208