. . . . . . . . . . .

Я не знаю, что сталось с княжною. Она исчезла от меня, как исчезает от нас будущность в потемках неба и завтраш него дня. Исчезла, может быть, в одиночестве печали, а мо жет быть, в ослепительных, неясных переливах блистатель ного света. Знаю только, что некогда на берегу Красивой Мечи лежал гранитный камень, обнесенный железною ре шеткой, куда, бывало, каждый день приходила она плакать и откуда однажды убежала с ужасом, потому что к этому же камню привели два лакея дряхлую, ветхую женщину с печатью страшного разрушения на лице и с цветами на чепчике. Эта полуистлевшая женщина проснулась рано, если бо лезненное оцепенение членов можно назвать сном, вскочила на постели и вскрикнула: - Сегодня рождение Сашеньки! подавайте новое платье, нарядный чепчик, цветов; подайте ятаган... я подарю его Сашеньке!