- Деньги давай, мать твою! - снова выкрикнул Надькин отец.

Человечек сделал шаг в темный провал за овальной дверцей цилиндра. Блестящий периметр дверцы стал стягиваться к центру, и вскоре место, где она находилась, полностью слилось с остальной поверхностью. Гладкий стакан из неведомого металла дрогнул и приподнялся в воздух. Изумрудный луч за ним потускнел и погас.

Медленно вращаясь, цилиндр описал дугу. Зависнув над краем помойки, он на секунду остановился, а потом заскользил к Кухтикову дому, с каждым метром поднимаясь все выше.

Во рту у Кухтика пересохло. Все тело его охватила мелкая противная дрожь. Кухтик тихо пискнул, оторвал от земли занемевшие ноги и, спотыкаясь о кочки, рытвины, битые кирпичи, бросился вслед за улетавшим стаканом.

Он бежал, обдирая лицо ветками черных кустов. Из-под рваных ботинок его летели острые камни и перемешанный с грязью мусор.

Кухтик кричал на бегу.

- Простите нас! - кричал он. - Простите нас!.. Мы больше не будем!.. Простите... Простите нас!..

Санкт-Петербург, 1996 г.