- Ну здравствуй, Венера, - Кай сидел, наблюдая за моими действиями, - такую тварь мы не изучали, да?
- Вот сейчас и спросим у Камелии, - сказал я, - почему программа подготовки была не полной. И почему нас не добили сразу, на Марсе, чтобы уж не мучились.
Кай засмеялся.
- «Гимерос» первому, - я включил микрофон дальней связи.
- Ребят, что у вас случилось? – голос Камелии звучал ясно и отчётливо – автоматика включила фильтрацию помех, - телеметрия с ума сходит. Почему не выходили на связь.
- Я был немного занят, - ответил я, - спасал одного молодого человека. У него, кстати, есть претензии относительно качества подготовки.
- «Гимерос», приняла, - Камелия тяжело вздохнула, - не пугайте так меня больше. Ясно?
- Мы постараемся, - Кай вмешался в разговор; я не препятствовал этому – по протоколу высадки он имел право, - и знаешь что, сестричка, - добавил он, лукаво мне подмигнув, - ты была очень права, что настояла. Гриша нам очень нужен. Без него мы бы уже проиграли.
- Никогда в этом не сомневалась, - ответила Камелия, - не мешкайте. До заката не так много времени. «Гимерос» скоро скроется за горизонтом, несколько минут назад я отстрелила спутник-ретранслятор. Он сейчас в торможении. Связь мы не потерям, но возможны задержки.
- Принял, «Гимерос», - ответил я, и добавил по-уставу: - продолжаем выполнение задания.
После случившегося мы соблюдали максимальную осторожность. Мне было вдвойне тяжело – несмотря на обильную пищу, организм медленно восстанавливался после сверхнагрузок. Но Камелия была права – медлить нельзя. Ночью пробираться через джунгли втройне опаснее. Конечно, можно было бы выставить охранный периметр с автоматическим поражением, и заночевать – но тех ресурсов, которые мы взяли с собой, может потом не хватить на работу на самом объекте. Плюс дорога обратно… я старался мыслить рационально. Наша с Каем задача – это нашпиговать объект исследовательской аппаратурой, и наладить связь. Едва ли мы сможем сделать что-то большее (пускай Камелия на это явно рассчитывала – я знать не хотел, какие у неё были для этого основания)
По дороге ещё дважды пришлось использовать оружие. Сначала Кая пыталась атаковать стая псевдонасекомых (от них отбились энергоразрядами), а потом мы по глупости взгромоздились на шею гигантодонта, приняв её за поваленный ствол. Пришлось парализовать гиганта – благо нервный центр у того был едва прикрыт хрящевой тканью. Более плотный костяной череп такого размера станнер мог и не «пробить».
Когда я обдумывал высадку, то хотел еще на подступах к объекту активировать свой особый режим. Просто чтобы изучить его – для самого себя. И потом, при необходимости, сохранить пространство для стратегического манёвра.
Однако, после происшествия с Каем я лишился этой возможности. Точнее, не совсем лишился – просто решил не рисковать лишний раз здоровьем. Я знал, что ещё не до конца восстановился. Думал, что позже будет шанс как следует всё изучить, своими методами, когда мы установим аппаратуру.
Если бы я поступил по-другому, решил бы рискнуть, и «включил» бы свой дар – то всё могло бы пойти иначе. Возможно, перевернулся бы ход самой Истории. К чему бы это привело? Кто знает! Может, и меня самого бы не стало. А всё мироздание, вместе с создателями, считывателями и несчётными стервятниками – пришельцами рухнуло бы в воронку неразрешимого парадокса...
Думая об этом, нельзя не быть немного фаталистом. Как нельзя просто безропотно принимать свою судьбу, даже не пытаясь ничего сделать.
Водопад был красив. Если не вглядываться в саму воду, за которой отчётливо различался невозможный в джунглях блеск полированного металла, его можно было бы принять за вдохновенное творение природы. Два симметричных ската, покрытых густым ковром мхов и лишайников. Стайки ярких насекомых и рыбок, которые на них охотились, высоко подпрыгивая в мелкой водяной взвеси были похожи на ожившую радугу.
Я замер на секунду, наслаждаясь моментом. Хотел сказать Каю, что тут очень красиво. А потом услышал электрический треск. Пахнуло озоном. Кай повалился передо мной прямо на мох, и забился в конвульсиях. Я даже успел отреагировать, и прыгнуть в сторону – но слишком поздно. В следующую секунду свет для меня погас.
