Вскоре ко мне подошел кто-то из ординаторов, убедился, что я вполне контактен, пощупал пульс, сообщил что температура упала и удалился. Сразу после него возле моей койки объявился Валерка, психиатр.

— О, я вижу, ты выспался. Привет, Игорь! Нашу последнюю встречу помнишь? Здесь.

— Здесь? Мы у тебя в отделении разговаривали.

— Значит, не помнишь. Ничего, это нормально. У тебя тогда высокая температура была, тебя реанимировали по полной программе. И про водяного ничего не помнишь?

"И этот туда же. Что им всем водяной дался? Следующим, не иначе, Аскольд заявится".

— А что я про него должен помнить?

— Ну, ты тогда интересные вещи рассказывал. Как ты полез в прорубь купаться и как водяной тебя пригласил в свой дворец под водой. Лестницы, светильники, залы, русалки… Ты с такими подробностями обстановку описывал, я даже пожалел, что рассказа твоего на диктофон не записал. Значит, ничего не помнишь?

Я помотал головой и с тревогой осведомился, означает ли это, что у меня поехала крыша.

— На тот момент — безусловно. Не расстраивайся. На высокой температуре такое часто встречается — красочные видения, которые путаются с реальностью. То, что ты все это забыл — хороший признак.

— А я что, это тебе одному рассказывал?

Валерка немного смутился. С его слов выходило, что слушателей у меня было более чем достаточно. Вся смена медперсонала, Антонина, консультант-невролог, сам Валерка и еще Виталий. Этого допустили, когда он показал бумагу от управления здравоохранения, в которой перечислялись граждане, к которым его полагалось допускать, чем бы они не заболели. В списке был и я, так что деваться завотделением было некуда.

— Вот он весь твой рассказ записал. Ну, бывай. Я убедился, что ты сейчас в здравом уме, еще денек тебя подержат для страховки, и выпишут.

— А что такое со мной было?

— Здешние эскулапы ставят парагрипп с осложнениями. Зря ты в реку лазил. Хорошо, что сам не булькнул. Ничего, кстати, из вещей не утопил там?

Я ответил, что утопил, вполне осознанно, крестик с цепочкой. Валерка усмехнулся, попрощался еще раз и ушел. А мне припомнился единственный вопрос Виталия и я сообразил, что теперь спать не буду, пока не добьюсь от него возможности услышать свой собственный рассказ. Да, теперь во всем произошедшем со мной проявлялась определенная последовательность. И мне оставались на выбор две возможности: поверить в существование водяного или счесть себя сумасшедшим.

Как Вы полагаете, что я выбрал?

2008 г.