Эдмонд Гамильтон
Затерянное сокровище Марса
© Edmond Hamilton, Lost Treasure of Mars, 1940
© Перевод Андрей Березуцкий (Stirliz77), 2025
— Что скажут на Земле, когда мы доставим туда всё это! — ликовал Гарет Крейн. — Величайшая марсианская археологическая находка за всю историю — сокровища стоимостью в миллионы долларов!
В своём возбуждении он не чувствовал пронизывающего до костей холода суровой марсианской ночи, мрачно сгущающейся над маленьким лагерем в развалинах. Его долговязая, укутанная в войлок, фигура, напряжённо склонилась над находками; худое, серьёзное лицо с очками на носу пылало от восторга, пока он разглядывал сверкающие безделушки, разложенные на красном песке.
Закутанная в тяжёлые войлочные одеяла бесформенная фигура, стоящая рядом с раскалённым атомным обогревателем, заговорила высоким пронзительным голосом:
— Очень мило, хозяин, — пропищала она с типичным венерианским акцентом. — Но этот холод — нехорошо. Может, пора домой?
— Да будет тебе, Жукоглазый! — нетерпеливо оборвал его Крейн. — Утром мы отправимся в Сиртис-Сити.
— Ещё одна ночь в этой пустыне — и бедняга Жукоглазый замёрзнет, станет твёрдым, как доска, — простонал закутанный в одеяла венерианин. — Большой дурак был, что покинул Венеру. Ещё больший дурак, что прилетел на эту планету, где совсем не хватает воды, тепла и уюта.
И дрожащий от холода венерианин придвинулся так близко к раскалённому обогревателю, что его войлочные одеяла начали тлеть, и ему пришлось их срочно сбросить.
Жукоглазый — так Крейн окрестил болотного человека-амфибию, подобранного им в качестве слуги на Венере, был чешуйчатым, серым и похожим на человека, с круглой головой и фасеточными глазами навыкате, за что и получил своё прозвище, снова задрожал от холода и стал кутаться в одеяла.
— Несчастный тот день, когда Жукоглазый послушался уговоров землянина и нанялся к нему слугой! — простонал он. — Теперь мне суждено погибнуть ужасной смертью в этой ледяной пустыне. Хозяину и дела нет…
Крейн не обращал внимания на его стенания. Худой молодой археолог погрузился в созерцание блестящих в свете обогревателя предметов, разбросанных по песку.
Там лежали сверкающие драгоценные камни в старинной марсианской оправе. Это были и солнечные камни с полярных холмов Марса — синие самоцветы, чьё внутреннее содержание распадающихся радиоактивных элементов придавало им неземное мерцание; и марсианские изумруды, похожие на пылающие зелёные глаза; и лунные самоцветы со спутников Сатурна, пульсирующие живым светом; и огромные лиловые жемчужины из морских глубин Нептуна; и поляризующие горные кристаллы с диких астероидов; и коварные, дымчатые огненные камни с Юпитера.
Камни, одни огранённые, другие обработанные в форме необычного вогнутого кабошона[1] были вставлены в изумительно исполненные оправы из платины, серебра и электрума[2]. Одни только оправы были очень ценны. Но сами камни, даже только с точки зрения их антикварной стоимости, стоили во много раз больше.
Ибо это была легендарная сокровищница Кау-та-ла, последнего из великих марсианских королей Рилика — тех властителей далёкого прошлого, чья могущественная цивилизация успела взойти и склониться к упадку в те времена, когда вся Земля была покрыта влажными джунглями. Смутно различимые чёрные руины в пустыне, когда-то были величественной столицей Рилика. Здесь на протяжении тысячелетий были скрыты сокровища великих королей, и здесь Гарет Крейн нашёл их.
Однако, хотя Крейн был заядлым планетарным археологом, его мысли занимала не столько научная ценность находки, сколько её денежная стоимость.
— Эти драгоценности стоят по меньшей мере десять миллионов! — ликовал он. — Что эти деньги будут значить для Института!
— Не понимаю, зачем хозяин так радуется, если деньги получит Институт Планетарных Наук, — сокрушался Жукоглазый.
— Болван, Институту эти деньги нужны для кампании против межпланетных эпидемий, — парировал Крейн. — Чтобы такие, как ты и я, не умирали от марсианской лихорадки или юпитерианского крупа.
Серьёзные глаза Крейна загорелись, когда он представил себе восторг учёных Института, которым он привезёт это сокровище — сокровище, способное дать средства для столь необходимой кампании по искоренению межпланетных микробных болезней, ставших тяжёлой проблемой с тех пор, как человечество начало осваивать космос.
Именно нужды Института побудили Крейна к тайным поискам утраченного сокровища древнего марсианского короля Кау-та-ла. Следуя археологическим подсказкам, он продвигался от руин к руинам через пустыню, и наконец обнаружил легендарное сокровище, за которым охотились многие.
— Слышу, ракетомобиль приближается, чёрт возьми, быстро! — внезапно произнёс Жукоглазый, вставая. — С запада, кажется.
Крейн резко поднялся. И он тоже вскоре уловил глухой рокочущий гул ракетных труб, доносившийся из залитых звёздным светом западных пустынь.
— Кто, чёрт побери, мог пожаловать в эти заброшенные руины? — воскликнул он, и его худое смуглое лицо напряглось.
Им овладела смутная тревога. Безводная марсианская пустыня за пределами немногочисленных межпланетных колониальных городов была Ничьей Землёй, существовавшей вне действия планетарных законов. Преступники часто скрывались в ней, хотя большинство вскоре умирало мучительной смертью от жажды или же было вынуждено возвращаться.
— Жукоглазый, грузи наши вещи в ракетомобиль — мы не будем ждать утра, чтобы убраться отсюда! — решительно заявил Крейн. — Живо!
Пока венерианин поспешно выполнял приказ, сворачивая их войлочную палатку и загружая её в стоявший неподалёку ракетомобиль, Крейн собрал драгоценности и рассовал их по внутренним карманам.
Гул приближающихся ракет стал громче. В этот момент над западным горизонтом с эффектной театральностью взошёл Деймос[3]. Яркие лучи ближайшей к Марсу луны озарили всё вокруг.
Восходящий спутник осветила мрачные, чёрные, изъеденные временем камни вокруг них и безбрежную пустыню, тянувшуюся до самого горизонта. И он же осветил обтекаемый ракетомобиль, несущийся к ним по посеребрённым пескам, из кормовых ракетных труб которого вырывалось ровное пламя.
Содрогающийся аппарат остановился неподалёку, рёв его двигателей стих. Из него выбрались трое в тяжёлых войлочных костюмах.
Крейн смог их рассмотреть, когда они вошли в круг яркого света от его атомного обогревателя. Впереди шла невысокая фигура. Откинув капюшон, она открыла взгляду блестящие, коротко подстриженные светлые волосы.
— Девушка! — пробормотал Крейн. — Что за чёрт...
— Земная самка здесь — очень необычно, — пискнул Жукоглазый, тупо уставившись на неё. — Может, хозяин забыл где-то жену, и она решила последовать за ним?
Крейн не обратил на него внимания. Девушка приблизилась к нему, её ноги волочились по песку в свинцовых ботинках, предназначенных для здешней гравитации.
Её небольшое лицо с упрямым подбородком не выражало дружелюбия, а ясные голубые глаза смотрели с подозрением — она разглядывала долговязого молодого археолога и его чешуйчатого серого слугу.
— Кто вы? — спросила она.
— Гарет Крейн, — ответил озадаченный археолог. — А это мой слуга, мисс...
— Джин Эдвардс, — резко закончила она за него. — А это мои проводники — Джей Свейгерт и Каубос.
Крейн
