— Сехмет благоволит тебе? И чем ты заслужил её милость? Приносил ей обильные жертвы? Пел и танцевал? — в голосе послышалась насмешка.

— Она была той, кто повторно вдохнула жизнь в это тело. И с тех пор её покровительство со мной.

— А не лжёшь ли ты, стоя предо мной? — разъярился наследник престола Двух Земель.

— Не смею, — на всякий случай я поклонился ещё ниже, но на колени падать не стал. Точнее, меня от этого удержали крылья.

— Сядь и расскажи, — теперь голос звучал абсолютно спокойно, даже заинтересовано.

Такая резкая смена настроения не может быть хорошим знаком. Если это не актёрская игра, то передо мной клинический психопат.

Я покрутил головой, не понимая, куда садиться, и выбрал место на ступени рядом с музыкантами.

— Спрашивай, Аменемхет, расскажу не тая.

— Поведай про колдовство Куша и Вавата. Чем оно отличается от нашего? Именем каких богов творится?

— Слушай, властитель, — начал я и рассказал про мангу, физически имеющуюся в теле; про душу колдовства, прикреплённую к ней; про то, что колдовство контактное; и про то, что аборо мангу полагаются на злых духов, а не на богов.

— Мерикара что-то такое говорил… Он нашёл какой-то лишний орган у того… Как его звали… У жреца-колдуна, — так я и знал. Он в курсе всего, просто сверяет показания.

Аменемхет посмотрел на меня будто видит впервые, обмакнул кусок хлеба в мясной бульон и швырнул мне в лицо. Очень точно. Если бы на моём месте был один из музыкантов, то ему было бы достаточно открыть рот, и пища попала бы в него.

А я увернулся.

Настала тишина, музыканты перестали играть, почувствовав, что сейчас случится что-то нехорошее. И оно случилось, но беда пришла вовсе не оттуда, откуда они ожидали. Принц выступил в роли жертвы, а не агрессора.

В то время, когда все замерли, один из слуг не остановился и продолжил нести блюдо. Только вот с ним оказалось не всё так просто: на золотом подносе под прикрытием еды расположились змеи и скорпионы. Слуга подошёл к Аменемхету и бросил в него всё содержимое.

Какая-то варёная крупа прилипла к золочёному телу сына Ра, но кто ж на неё обратит внимание, когда на коленях лежит змея, а в волосах запутались паукообразные?

Уже потом я подумал, что не за добрые дела его решили так наказать, то в тот момент руки сами сорвали с шеи магический жезл. Не раз это проделывал за время пути по пустыне, и привычка быть готовым к нападению ядовитых тварей, дала о себе знать.

Я сделал взмах, и скорпионы отбежали в сторону. Сделал другой, и змея подчинилась, отползла в сторону.

— Укусили? — спросил я невежливо, приближаясь к царственному телу. Мне никто не помешал, все охранники устроили кучу-малу, навалившись на щупленького слугу, у которого и оружия-то не было.

— Нога онемела, — пропищал царевич, бледнея.

— Ерунда, — я прикоснулся магическим жезлом к ранке, сделал жест, будто вытягиваю нитку вслед за иголкой, и мутноватая жёлтая жидкость вытекла наружу.

— Тебе ещё рано на суд Осириса, — сказал я, и тут меня осенило: это была воля богов!

Я никак не хотел демонстрировать свои умения дурному принцу, но меня к этому насильно подтолкнули!

Теперь точно мне не светит остаться в провинции, служить более уравновешенному Мерикара. по сравнению с этим типом, он вообще мудрец из горного монастыря.

Вроде бы при дворах египетских правителей не бывало шутов, но разные диковинки они любили. В сказках частенько проскакивает сюжет, как царь требует разыскать мага и доставить его ко двору.

Только я вряд ли имею такую же ценность и степень уважения, я же не отрезаю не приращиваю головы на место, как тот маг из сказки. Скорее я как танцующий карлик из рассказа Каирского гида. Я тогда не разбирал иероглифы, так что не знаю, правда ли на том свитке из Древнего царства именно это и написано, но он «читал» уверенно:

Торговец Хирхуф сообщил царю Пиопи II (авт.: VI династия, 23 век до н. э), что кроме ладана, эбенового дерева, слоновой кости и живых леопардов раздобыл в Пунте «танцующего карлика». А тот потребовал: «Смотри, чтоб он не упал в воду. На время ночного сна приставляй к нему лучших людей, которые будут спать рядом с ним в его палатке, и проверяй их по десять раз за ночь. Мое величество желает видеть этого карлика больше, чем все дары Синая и Пунта».

И похоже, что вот это высочество сейчас пожелает доставить своему разлюбезному божественному папеньке «танцующего карлика» с седыми волосами.

Хм… А что если боги, довольные моим участием в освобождении Нубии, таким образом показывают мне, где находится дверь, через которую я смогу пройти назад, в своё время?

В столице, при дворе, в принципе больше возможностей найти ответ на вопросы о парадоксах времени. Где-то в Нижнем Египте должен быть храм Татенена (егип.: «поднимающаяся земля»), бога демиурга, хранителя времени. Анкетсат говорила, что его статуя есть в Мемфисе. Его функционал уже начал сращиваться с Птахом, но пока ещё осталось немного самостоятельности.

Возможно, проплывая через Гермополь, что-то удастся разузнать. Там расположен главный храм Тота, изобретателя часов и календаря и одного из моих покровителей в этом времени. Было бы интересно заглянуть в него. Почти уверен, что его капризное высочество не проплывёт мимо, заглянет в такой важный культовый центр «восьми изначальных божеств» (авт.: см. огдоада).

А там, глядишь, и я почувствую нужную дверь, покину тело, ускользну обратно в свой мир высоких технологий и почти наступившего Апокалипсиса.

Откуда ни возьмись прибежали лекари. Оттеснили мечтательного меня в сторону, один присосался к ране на ноге, пытаясь отсасывать змеиный яд, а второй принялся нараспев читать заклинание против укусов змей и скорпионов.

Даже не знаю, как лучше поступить: отдать заслуги этим мрачным типам? Или выступить вперёд, чтобы меня всё-таки назначили «танцующим карликом»?

Ехать или не ехать?

Как оказалось, от меня уже ничего не зависело.

— Пошли прочь, болваны! — царскому отпрыску не понравилось, что засос на ляжке ему ставит беззубый старик. Он оттолкнул его в сторону, и тот упал на напарника, читавшего заклинание, прервал его. — Вы опоздали! Я уже исцелён!

— Владыка