class="p1">— Нет, не ты, а ебаный слон у тебя на плече! Да, ты, лезь в ебаный багажник. Я всю ночь ждать не буду.
— Господи, мы ничего с собакой не делали, мистер. Мы же сказали. Клянусь! Мы с Леонардом прицепили его, когда он уже сдох… Это Леонард придумал.
Хряк не сказал ни слова. Просто стоял, придерживая крышку багажника и не сводя глаз с Пердуна. Пердун посмотрел на Хряка, потом на багажник, потом опять на Хряка. Наконец посмотрел на Леонарда, затем влез, спиной к Скотту.
— В тесноте, да не в обиде, — сказал Хряк и захлопнул крышку. — Теперь ты, как тебя, Леонард? Иди сюда, — Хряк не стал ждать, когда Леонард пошевелится. Схватил его за шиворот толстой ручищей и толкнул туда, где на конце цепи лежал Рекс и все еще стоял Винни, не сводя глаз с пса.
— Что скажешь, Винни? — спросил Хряк. — Понял, что я задумал?
Винни кивнул. Он нагнулся и снял ошейник с собаки. Надел на Леонарда. Леонард почувствовал в ноздрях запах дохлой псины. Он согнулся и сблевал. — Ну вот, трындец туфлям, — сказал Винни и без замаха врезал Леонарду в живот. Леонард упал на колени и вытошнил еще виски с колой.
— Вы, уебаны, самые мерзкие куски говна на земле, раз такое с собакой учудили, — сказал Винни. — Ниггеры и то лучше.
Винни достал из пикапа прочную леску и связал Леонарду руки за спиной. Он заплакал.
— Ой, заткнись, — сказал Хряк. — Не так все плохо. Нечего слезы лить.
Но Леонард не мог заткнуться. Теперь он рыдал в три ручья, от деревьев доносилось эхо. Он закрыл глаза и пытался представить, что пошел на фильм с ниггером и заснул в машине, просто видит кошмар, — но не смог представить. Он вспомнил летающие блюдца с карамельными лучами Гарри-уборщика и теперь понял, что если блюдца и стреляют лучами, то вовсе не лучами скуки. Ему было совсем не скучно.
Хряк снял с Леонарда кроссовки, повалил его плашмя на землю, стянул носки и заткнул в рот парню так глубоко, что не выплюнуть. Не то чтобы Хряк боялся, что Леонарда кто-то услышит, — ему просто не нравились завывания. От этого уши в трубочку.
Леонард лежал в блевотине рядом с псом и беззвучно плакал. Хряк с Винни подошли к «Шевроле Импале», открыли двери и встали так, чтобы половчее толкать машину. Винни поставил на нейтралку, потом начал с Хряком двигать машину вперед. Сперва она пошла медленно, но под легким уклоном у въезда на старый мост покатилась резвее. В багажнике в крышку легко стучал Пердун, будто не всерьез. Цепь натянулась, и Леонард почувствовал, как его дернуло за шею. Он пополз по земле словно змея.
Винни и Хряк отскочили с дороги и смотрели, как машина вкатывается на мост, переваливается через край и в поразительной тишине исчезает в воде. Мимо прошуршал Леонард, которого тащил вес машины. Когда он ударился о мост, щепки так вцепились в одежду, что сорвали штаны и трусы едва не до коленей.
Цепь мотнулась к левому краю моста и гнилым перекладинам; Леонард попытался там зацепиться ногой за торчащую доску, но тщетно. Вес машины лишь вывихнул ему ногу и сорвал с места доску под визг древесины и гвоздей.
Леонард набрал скорость, цепь зазвенела через край моста, в воду и прочь из глаз, потянув за собой груз как игрушку. Последнее, что видели Винни и Хряк, — пятки Леонарда, белые, как рыбьи брюшки. — Глубоко, — сказал Винни. — Я там однажды старого сома поймал, помнишь? Здоровый уебок. Там метров пятнадцать глубины, не меньше.
Они сели в пикап, Винни завел.
— По-моему, мы пацанам добро сделали, — сказал Хряк. — Носятся с ниггерами, псов мучают, все дела. Говно нынче, а не дети.
— Знаю, — сказал Винни. — Надо было это снять, Хряк, нормально бы получилось. Когда машина и тот негроеб ухнули в воду — вот был момент.
— Да не, без телок же.
— Вот тут да, — сказал Винни, развернулся и въехал на тропу, которая вела прочь из низины.
Перевод: Сергей Карпов
На дальнем краю пустыни Кадиллаков… с мертвым народцем
Посвящается Дэвиду Шоу, история о Плохих Парнях и Очень Плохих Парнях
Joe R. Lansdale. "On the Far Side of the Cadillac Desert with Dead Folks", 1989
1
После целого месяца погони Уэйн однажды вечером настиг Калхауна в маленьком невзрачном баре под названием «Розалита». Нельзя сказать, чтобы Калхаун в конце концов расслабился, но по крайней мере он не слишком тревожился. К тому времени он уже убил четверых охотников за головами, и Уэйн знал, что пятый вряд ли его беспокоит.
Последним из охотников была знаменитая Розовая Леди Макгайр — настоящая женщина — три сотни фунтов безобразно перекатывающегося мяса, с помповым «ремингтоном» двенадцатого калибра и скверным характером. Ходили слухи, что Калхаун напал на нее сзади, перерезал горло, а потом в насмешку изнасиловал ее, пока жертва не скончалась от потери крови. Из чего Уэйн сделал вывод, что Калхаун не только опасный сукин сын, но еще и с дурным вкусом.
Уэйн вышел из своего «шевроле», копии модели пятьдесят седьмого года, надвинул на лоб шляпу, открыл багажник и достал двустволку и патроны к ней. У него в кобуре на боку уже имелся револьвер тридцать восьмого калибра и в каждом сапоге было спрятано по длинному охотничьему ножу, но, когда идешь в такое место, как «Розалита», предосторожность никогда не помешает.
Горсть патронов он ссыпал в нагрудный карман рубашки, застегнул клапан, взглянул на красно-голубую неоновую вывеску, гласившую: «„Розалита“ — холодное пиво и танцы с мертвецами», обрел свой центр, как советуют дзен-буддисты, и вошел внутрь.
Уэйн держал ружье у ноги, а внутри было довольно темно, так что посетители, занятые разговорами, выпивкой и танцами, не обратили внимания ни на него, ни на его арсенал.
Коренастую фигуру Калхауна в черной шляпе он заметил сразу. Он был в загоне для танцев с мертвой обнаженной мексиканской девчонкой лет двенадцати. Одной рукой Калхаун крепко обнимал ее за талию, а другой тискал упругую задницу, словно обминал подушку, прежде чем лечь спать. Обрубки рук мертвой девчонки безвольно болтались по обе стороны от тела Калхауна, а маленькие грудки прижимались к его широкой груди. Ее лицо в проволочном наморднике периодически прижималось к его плечу, и слюна толстыми клейкими жгутами прилипала к рубашке, впитывалась и оставляла мокрые пятна.
Насколько было известно Уэйну, девчонка приходилась Калхауну то ли сестрой, то