Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54

— Это кто здесь? Кир, ты, что ли? Навещаешь бабку, вот обрадовал.

— Э-э-э, — сказал Гриша.

— Да! — выпалила Анка. — А я его подруга, вот решили вас навестить.

— Ой, здорово, ну заходите, заходите быстрее, сквозняк с улицы, холодно.

На улице светило солнце, но в доме действительно было холодно. Хуже холода был только запах, Гриша никогда раньше не чувствовал ничего подобного, даже в заброшенных домах в Шижне пахло приятнее. Волк тоже попытался зайти внутрь, но старуха оттолкнула его ногой, и он, нисколько не удивившись, фыркнул и остался лежать поперек перекошенного крыльца.

— Какая здоровая псина, — сказала старуха. — Это тебе мамка подарила?

— Нет, я его сам нашел. Он маленький еще был, потом вырос.

Он хотел добавить, что это польская овчарка и обычно такие собаки снимаются в кино, но Анка ткнула его в бок, и он промолчал.

Первой комнатой была кухня с многочисленными шкафчиками, плитой и небольшим столом у стены, покрытым клеенкой в цветочек. Сбоку стоял большой новенький сверкающий холодильник, который на этой кухне выглядел инопланетной тарелкой, по ошибке приземлившейся посреди деревни. Старуха предложила ребятам молока и достала из холодильника трехлитровую банку, руки у нее тряслись так, что она чуть ее не уронила, Анка вскочила со стула и перехватила банку.

— Хорошая девочка, — сказала старуха. — Налей молока нам. Стаканы там возьми, рядом с раковиной.

Она опустилась на стул и, прищурившись, уставилась на Гришу. Теперь у нее тряслись не только руки, но и все тело, было видно, что попытка налить молоко отняла у нее все силы. Нужно было что-то сказать. Гриша редко общался с незнакомыми людьми, а Анка, как назло, все возилась рядом с раковиной, перебирая стаканы. «Что бы я сказал, — подумал Гриша, — если бы я был не я, а моя тетя?» Слова пришли сами собой:

— Как вы себя чувствуете?

— Да как, — сказала старуха, — живу помаленьку. Мать твоя заходила вчера, молоко принесла, посидела пять минут и убежала, дела у нее. Совсем меня не навещает, раньше как было: родители — это святое, вот я за своей матерью до последнего вздоха ее ухаживала, полы за ней мыла, а мамашка твоя...

Анка все возилась со стаканами, а старуха все говорила. Гриша думал, как повернуть разговор в нужную сторону. Анка вернулась, открыла холодильник, поставила туда банку молока и села за стол. Стаканы она не принесла.

— ...Врач приезжал, сказал, что все у меня с давлением в порядке, да как в порядке, если я еле дышу, голова болит все время, а как на улице плохая погода — вот как сегодня — с кровати встать не могу. Врач молодой, он не понимает, куда ему понять, вчера институт закончил и давай работать, что он в наших стариковских болезнях понимает...

— Может, вам другого врача позвать? — встряла Анка. — В больнице отличная женщина работает, ясновидящая, бабушке моей очень помогла.

— Не надо к этой женщине ходить, ты что, — сказала старуха и схватила Анку за руку. — Вы с ума, что ли, все сошли, передай своей бабке, чтобы не обращалась к ней. Врет она все. Передай бабке, чтобы близко к ней не подходила.

— Ой, да все понимают, что никакая она не ясновидящая, что про это она врет, — сказала Анка, — но людям она и правда помогает, бабушку мою вылечила.

— Врет она не про то, что ясновидящая. Врет она про то, что она человек, — сказала старуха. — Вы слепые все будто, ничего не замечаете.

Руки у нее тряслись, стол ходил ходуном, тарелки дребезжали.

— В смысле, не человек, а кто? — удивился Гриша.

— Я думаю, — старуха стала говорить тише, — что лешачиха она. Вся семья у них лешие. Нелюди они.

— Чего? — громко сказал Гриша, Анка пнула его под столом. Он посмотрел на нее ошарашенно и сразу переключился на старуху. — Что вы несе... — Анка ударила его снова, и он замолчал.

— Послушай, сынок, умоляю тебя, — говорила старуха. — Держись подальше от них и от пацана их. И к лесу не приближайся больше, нельзя в лес теперь заходить: они глаза отведут, ты к деревне обратно не выйдешь. В деревне-то они слабые; в полную силу входят, когда в лесу окажутся, и вот там ты от них уже не спрячешься. Ты не видел такое раньше, не понимаешь, что они такое, для тебя это бабкины сказки, но это не сказки, я слышала о таком, я сразу поняла, кто они. Я и бабке Анне твоей говорила не связываться, я заклинала ее, она приходила, я говорила: берите пацана и бегите куда угодно, если это снова они — бежать надо, а она отмахнулась — и вот где она теперь, исчезла.

— Нет никаких леших, — сказал Гриша.

— А разве бывают лешие-женщины? — с искренним интересом уточнила Анка.

— Бывают, — ответила старуха, — и женщины-лешие бывают, и дети у леших бывают. Это сказки все, что лешие по одному в лесу живут. Бывают и одиночки, но часто они живут большими семьями, как обычные люди: муж, жена, дети. Своих детей они иметь не могут, поэтому воруют младенцев из окрестных деревень, а если не захотят местные отдавать им своих детей или еще как разозлят, то могут и деревню поджечь, никого не пощадят. Жалости в них нет, людей они ненавидят. Боюсь, здесь скоро как в Шижне будет, знаете же, что с Шижней случилось, тебе бабка-то сто раз, наверное, рассказывала?

— Колдунья там была? — спросил Гриша.

— Какая колдунья, нет никаких колдуний, про колдуний как раз сказки. В Шижню лешие пришли, хотели детей забрать, местные сопротивляться стали, вот они дома им и спалили. А детей лешие все равно забрали. Бабка Анна твоя все видела, она молодой была, глупой, чудом спаслась и отца твоего спасла, один он из детей той деревни с родителями остался, остальных лешие забрали. Она не рассказывала тебе ни разу, что ли?

«Точно, старая Анна же была из Шижни», — вспомнил Гриша слова Кира.

— А зачем лешим дети? — спросила Анка.

— Чтобы их тоже в леших превратить, им же нужно род свой продолжать, а детей своих они иметь не могут. Они ребенка заберут, в лесу его вырастят, воспитают, и он тоже в лешего превратится.

Анка посмотрела на Гришу и улыбнулась, мол, вот это бред, но Гриша вспомнил несколько историй из своего детства, и ему стало страшно. Возможно, старуха говорила не такой уж и бред.

— А почему вы думаете, что моя... эти люди лешие? — спросил Гриша.

— Я сначала сомневалась. Рассказали мне про них — я подумала: ну заняли чужой дом, значит, живут, работают, черт с ними, пусть занимают, все равно же пустовал, они дом хоть в порядок привели, ухаживают. Потом мне сказали, что собака у них странная, очень на волка похожа, огромная, с янтарными глазами, тут я уже заподозрила. Ни один нормальный человек волка держать не будет и к детям не подпустит, да и разве волк будет обычным людям прислуживать.

— Да какой там «прислуживать», вы бы его видели, — хихикнула Анка.

Гриша недовольно посмотрел на нее и махнул рукой: не мешай.

— Но потом про сына их мне рассказали, — продолжила старуха. — Что чудной мальчик он, будто с луны свалился, фильмов не знает, телефона нет, что такое интернет — не знает, уже любая старуха слышала про интернет, а он слова даже такого не знал, удивился, спросил, что это. Про телевизор всем

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54