— Где что? — все столь же спокойным тоном вопросом на вопрос ответил я.

— Довольно! — весьма громким голосом, который многократно отразился от стен и водной глади, велела она мне, после чего продолжила уже спокойно. — Время для игр у нас закончилось, дорогая моя.

— Я помню, у тебя была такая интересная дощечка, на которой дети обычно учатся писать. — произнес я.

Она что-то негромко сказала в свой «умный» браслет, и около минуты спустя в помещении бассейна объявилась симпатичная девица с подносом в руках, который поставила на низенький столик, находящийся между нашими лежаками.

— Спасибо, Анечка. — произнесла царская любовница. — Можешь идти.

Получив распоряжение, девица бодрым шагом удалилась.

На подносе оказалось два бокала с…шампанским, что ли? А также доска для письма, пара маркеров и приспособление для стирания написанного.

Взяв бокал, практически до краев наполненный весьма и весьма прохладным игристым напитком, принюхался.

Наблюдающая за мной Кристина искренне рассмеялась.

— На этот раз просто яблочный лимонад, Кайюшка, иное мне сейчас непозволительно. Да и тебе тоже. Твое здоровье!

Подняв свой бокал, она сделала им шутливый салют, а затем пригубила. Как и я.

По вкусу напиток оказался похож на «сухое» безалкогольное шампанское с ярко выраженными яблочными нотками. Недурно.

— А теперь… — вернув бокал на поднос, названая сестра выразительно поглядела на доску.

Взяв доску и маркер…

У меня натурально задрожали руки, ибо интуиция просто вопила о том, что я не должен сейчас сообщать ей о местонахождении накопителя.

…написал виртуальный адрес, после чего передал Кристине письменную принадлежность.

— Почему у тебя дрожат руки? — поинтересовалась она.

— Из-за вчерашнего.

Царская любовница, кивнув, прочла написанное, а затем, достав из кармана халата свой гаджет, прошла по указанному мной адресу.

— И почему это, скажи на милость, я должна устанавливать на свой видеофон какое-то непонятное нечто? — спросила она, взглянув на меня.

— Ни по чему. — пожав плечами ответил ей. — Ты ничего не должна, тем более мне. Вольному — воля.

— Но все же без этого… — она указала взглядом на видеофон, — ты мне не скажешь, где сейчас находится то, о чем я тебя спрашивала?

— Я лишь могу повторить, что очень плохо умею разгадывать загадки и ребусы. Понятия не имею, что ты желаешь от меня услышать.

Некоторое время мы с ней поиграли в гляделки, после чего она вновь прошептала что-то в свой браслет.

— Но быть может, в шашки ты играешь хорошо? Сыграем? — предложила она.

— На желание? — улыбнувшись, спросил я.

— На интерес!

Столик оказался со стеклянной полочкой, которую я сразу не заметил, и откуда царская любовница достала игровую доску и вычурную коробочку с шашками.

В этот раз ожидание работницы несколько затянулось, так что мы сумели сыграть три партии, со счетом 2:1 в ее пользу…

— Все-таки стоило сыграть на желание. — деланно проворчала она.

…после чего та же самая Анечка, наконец-то, принесла Кристине запечатанную коробку. С гаджетом.

Царская любовница на свой аппарат явно не желает устанавливать незнамо что, ибо не доверяет никому. И это правильно.

Быстренько растерзав коробочку, она достала из нее новенький видеофон и уже минут через несколько скачала из удаленного хранилища, а затем установила…

— Что это? — спросила она.

…мессенджер.

— Такой вот способ отправки виртуальных сообщений. — ответил ей. — Мне будет нужен мой видеофон.

— Сходи. — с легким взмахом руки, она отпустила меня

Спустя пару минут.

— И что же мне делать дальше? — не отрывая глаз от дисплея, спросила она, когда я вернулся.

В поле «кто я?» ты впишешь трехзначное число — оно станет твоим личным цифровым адресом, зная который другие пользователи данной системы смогут связаться с тобой. Плюс, по желанию, можешь добавить псевдоним в соответствующее поле, тогда посторонние, случайно или не случайно заглянувшие в экран твоего устройства (или в экран устройства твоего собеседника), увидят именно его, а не твой цифровой адрес. Псевдоним, в отличие от адреса на конкретном устройстве, менять можно. Далее в поле «куда?» требуется вписать цифровой адрес той или того, с кем желаешь пообщаться. И нажать: «соединить». Мой адрес: 531. Псевдоним: «Мюсли».

Написав это, я передал дощечку названой сестре и уже через минутку получил сообщение от номера 211 (псевдоним: «я»).

Я : Мессажер (*от французского: «посланник» — прим. автора.) для отправки зашифрованных сообщений, верно?

Мюсли: Да.

Я: И его клиент общается напрямую с клиентом, минуя государственные виртуальные серверы?

Мюсли: Да.

Я: Очень интересно! И совершенно незаконно! Я ведь не ошибусь, хотя в это крайне сложно поверить, если предположу, что этот мессажер — твоих рук дело?

Мюсли: А за то, что ты желаешь получить, закон, конечно же, не покарает, да? Если отвечу, что мессажер мне прислал анонимный доброжелатель, ты поверишь?

Я: Очень вряд ли.

Мюсли: Зря, между прочим. Ведь доброжелатель-то мне уже кое-что действительно присылал, и поэтому я все еще жива.

Я: Раз уж используешь такого рода технические ухищрения, значит, ты мне совершенно не доверяешь, как печально! Но защита так себе, ты просчиталась.

Она сделала скриншот, после чего продемонстрировала дисплей мне. Я рассмеялся, ибо там были сплошные кракозябры.

— Вот дьявол! — пробормотала она, поглядев на дисплей, а после, при помощи камеры второго аппарата сделала виртуальный снимок.

Результат оказался таким же.

А затем текст начал автоматически удаляться из обоих мессенджеров, ибо прошли те тридцать секунд, которые были отведены на его прочтение.

Мюсли: Мы говорим о вещах, из-за которых, в случае какой-нибудь неприятности, Филатовы пострадают настолько, что это сложно себе даже вообразить. Как же я могу быть небрежной в таких делах? А ты, названая сестра? Доверяешь ли ты мне?

— А вот это было довольно нагло с твоей стороны. Снова. — ответила она голосом, а затем, сделав еще глоток лимонада, поинтересовалась. — Злоупотребляешь своим положением при мне?

— Балансирую на грани, так сказать.

Она хмыкнула.

— Скажи, а я могу безоговорочно доверять тебе? — сделавшись совершенно расслабленной, спросила она, добавив. — Помню, ты уже говорила, что предателя в твоем лице я не найду, но…

И вроде бы очень простой вопрос…

— Повторение — мать учения. — ответил