Здесь рядом и пустота, „пустосвятости“, „пустышки“. Пустышка-невидимка (Уэллса) — ходит по городу в „человечьем платье“. Звонится в квартиры. Отворят, о ужас! стоит сюртук, брюки, в пальто, в шляпе, все одето, а на кого — не видно, на пустышку! Лицо шарфом закрыл как маской.

Опять звонок. „Опять пустышка пришел!“ в манжетах и перчатках, как реклама белья монополь. Манекен, маска, тот же автомат. Мертвец — кукла, притворяющаяся живым, чтоб обмануть пустой смертью. „Вот злонравия достойные плоды!“

У Блоков об пустышке говорил. Саше — Ал. Блоку очень это знакомо. Он даже на стуле изобразил, согнувшись вбок, как пустышка за столом сидя вдруг скривится набок, свесив руки».