— Ооо, приятель! Псих! Да, какой там… Верно подметил — приятных знакомых я заводить явно умею.

— Да, уж…

— Так как в наши края-то занесло, о «Странник Меж Мирами Крэй»?

— Продавал безделушки… И оказался. Вот…

— Стоял на месте, а потом — посреди боевого фронта?

— Нет, по дороге еще пару Миров пролетел вроде.

— И какие они?

— Розовый был, с мягкой рекой-ватой. Другой с песком, пальмами… Еще в воздухе помотало. Не забудешь такое.

— Так здесь-то ты как очутился, выкладывай!

— В бреду, лихорадке нашли зимой русские солдаты в Германии, уже после Победы. Выходил меня Евгений, с собой забрал, усыновил, вырастил. Вот год четвертый, наверное, к ряду мотаюсь с ним, как карта ляжет.

— И?

— Что — и?

— Больше по Мирам не перемещался?

— Не доводилось… Да и не очень охото. Мне тут хорошо.

— У нас всем хорошо. Разве может быть иначе, когда люди хорошие?

Петр потер рваную грязную рубашку, улыбнулся и сплюнул пошедшую вновь из губы кровь.

Крэй засмеялся.

— Это уж точно.

— Пришли! Тут живет моя суженая-ряженая. Женюсь, если не пошлет, точно…

Петр постучался в окошко неказистого здания.

— Как звать ее?

— Люся. Сейчас познакомлю…

Побитый лейтенант глядел в изумлении на опустевшее место. Юноша, что был только что рядом с ним — исчез. Испарился.

— Неужто… — только и смог выдавить растерянно Петр.

Дверь отворилась.

— Петя⁈ Что с тобой⁈

— Люсь, тут это…

— Все, заходи!

— Парень исчез, тут стоял…

— Какой еще парень?

— Меня привел, спас и в другой Мир, очевидно, ушел, я только моргнуть успел…

— Ого! Не слабо приложили тебя… все, успокойся…

Дверь барака захлопнулась.

А Крэй, возможно навсегда, покинул свою Вторую Родину.

* * *

Формуляр:

Возраст: Приблизительно 12–18 лет

Временной Период: между 1946–1950 годами

Классификация Мира: Основа

Параллель: Вторая Родина

Мироуклад: Послекризисный

Язык: Многоязычие. Немецкий, Русский — преобладающие во время пребывания.

Страна: ГДР, СССР

Города: Кведлинбург, Териберка, Мончегорск

Разумное Население: Люди

Примечание автора:

Спасибо моей Бабушке Люсе за подробный рассказ о своей жизни после ВОВ, истории знакомства с дедушкой. Спасибо Дедушке Пете за прекрасное детство, воспитание и заботу. Спасибо обоим — за всё.

2 — Губительная Топь

Твердая почва ушла из под ног юноши. Упрямо и упорно вязкая холодная структура постепенно окутывала темно зеленой тиной ноги… Крэй машинально предпринял попытку сдвинуться с опасного места. Вырваться получилось, но не так, как он себе представлял.

Движения стали тягучими, неуклюжими. Тяжелыми.

В воздухе чувствовалась горькая сера.

Тучи цвета вишни искрились вспышками молний.

Крэй сделал шаг. Еще один. И еще… Замер.

Всего трех шагов для крепкого парня оказалось достаточно, чтобы устать идти по вязкой грязи и глине. Словно свежий невысохший цемент липла земля к подошвам кирзачей. Дыхание участилось, отчаянно не хватало кислорода.

Прорвавшийся сквозь ткань миров подросток огляделся.

Гнетущая смесь песчаной бледной пустыни и мрачного болота, извергающего сине-красные переливчатые пузырьки. Свет преломлялся, и пейзаж вокруг размывался в причудливую диковатую форму. Королевство кривых зеркал, не иначе. В таком пространстве — дезориентироваться и потерять вектор направления не составляло труда.

Проблема с ориентацией — полбеды.

Крэй начал утопать на месте. Нельзя было останавливаться. Только движение спасало его от поглощения и погребения под грудой инородной массы.

Шаг. Опять шаг.

Каждый новый — давался с большим трудом.

Превозмогая усталость, сквозь дерущую боль мышц — Крэй шел вперед.

Шел. Шел. И шел.

С зудом по всему телу, с изнуренной нервной системой и отказывающими от усталости ногами.

Крэй шел вперед.

Потому как — не оставалось ничего более.

Цикличный вопрос, вертящийся у него в голове, был даже не о том, где он, как тут очутился, или как сбежать из этого недружелюбного мира дальше.

«Куда я иду?»

У единственного на всю обозримую округу живого существа из другого мира не намечалось ориентира. В дымке сливающихся земли и неба — не было цели. Не за что ухватится глазу. Даже сфокусироваться на определенной горе или выступе — невозможно. Горизонт — чист. Никакой спасительной постройки, никаких камней или деревьев… А значит, никакой передышки и привала.

Крэй продолжал идти.

Мелкие песчинки врезались с порывами ветра в глаза, мешая видеть дорогу перед собой.

Прищурившись, Крэю показалось, что вдали появился холмик. Скорее призрачное пятно, миражом манящее к себе. Взбодрившись, парень решил ускориться. Возможно, бежать будет проще, и он достигнет скорее этого… «Чего-то».

Решение стало чуть ли не роковой ошибкой.

Зыбучий песок вперемешку с булькающей слизистой поверхностью лишь начал с новой силой втягивать Крэя в недра неизведанной планеты. Потерянный в пространстве-времени парень упал.

В лицо неприветливо впечаталась студенящая влага. Дышать стало невозможно.

Усилием Крэй оторвал голову от вязкой земли и жадно глотнул воздуха.

С потугами отжавшись, молодой горемыка вновь встал на ноги.

Фантомное «нечто» исчезло из виду. Песчаная буря застилала обзор все более густым маревом. С каждой секундой видимость падала.

«Идти. Идти и не останавливаться. Медленно, упорно и не спеша… К своей смерти?»

Крэй шел.

Мысли путались, но паниковать он не смел. Паника — первая ошибка при смертельной опасности. Крэй старался сохранить светлый разум и пытался зацепиться глазами хоть за какую-то спасительную соломинку… И продолжал свой упорный путь в никуда.

Мир вокруг будто находился в постоянном плавлении. В зачатке своего формирования. Грязь текла бескрайней рекой вдаль, глина с песком будто кипели…

Крэй продолжал свой безнадёжный поход.

Мгла сгущалась. Казалось, юноша уже ступает в пустоту. Собственные ноги различимы стали с трудом.

Русское выражение «не видишь дальше своего носа» для Крэя заиграло новыми внятными красками.

Час. Два. Три… Четыре? Возможно, и гораздо меньше, но изнуряющая глиняная масса, пожирающая силы с каждым шагом — растягивала секунды до десятков минут.

Крэй, не смотря ни на что, фигурально и уже буквально — шел вперед. Иного пути к выживанию у одинокого путника не существовало.

Сколько времени брел он, прежде чем марь, окружившая со всех сторон, спала, а пейзаж начал хоть чуть-чуть приобретать иной вид, размыто рисуя возвышенность с зеленью и птицами, порхающими над спасительным островком среди губительных топей?

Сказать наверняка в однообразной болотной обстановке не представлялось возможным. С монотонным изматывающим ходом — не до счета про себя, солнца на