Из столичной знати, кроме герцогини Деспины явились ещё некоторые дамы и господа, но стража их не пропустила. Не того полета птицы и явились они сюда без приглашения. Самым последним прибежал взмыленный капитан королевской гвардии и первым делом направился к герцогине. Он склонился и шептал ей на ухо, но даже так я расслышал, что он просил ещё времени для расследования.

Выслушав всё, герцогиня кинула косой взгляд в мою сторону. Я молча кивнул в ответ, показывая, что согласен, но когда капитан получил отсрочку и развернулся, чтобы покинуть зал, я сделал шаг ему навстречу. Крепко схватил его за прикрытый доспехом локоть и рывком увлек его за собой.

Мужчина попытался вырваться и был очень удивлен, что ему не удалось даже скинуть мою руку.

— Прекратите поиски и верните подчиненных во дворец, — процедил я сквозь зубы.

— Кто ты такой и как смеешь задерживать меня? — возмутился мужчина.

Его шумные возгласы заставили повернуться к нам всех гостей. Я отпустил локоть капитана и приблизившись к нему вплотную, шепотом добавил:

— Лючия будет где обещано в обед. Твоё задание выполнено, займись охраной дворца.

— Кто ты⁈ — схватив меня за грудки, так же громко, словно ему безразлично всеобщее внимание, спросил капитан.

Мне этот шум надоел. «Успокойся», — сказал я и вывернул левую кисть рыцаря на болевой, после чего рычагом на локоть, завернул руку за спину и острой болью заставил мужчину согнуться и клюнуть носом в пол. Дальнейшее давление на кисть грозило переломом запястья и вывихом плеча, поэтому я отпустил мужчину и очень зря.

Капитан не только не остыл, а наоборот, вошел в какую-то безумную ярость.

— Где моя Лючия! — заорал он на весь зал, выхватив меч.

«Вот идиот», — подумал я и не дожидаясь, когда меня попытаются располовинить мечом, отправил барона Камино на пол ударом ноги в пах. Похоже, сильная боль лишь придала этому мужчине силы. Он совсем недолго корячился на полу и вскоре встал на четвереньки и попытался восстановить свою мужскую и рыцарскую честь новой безумной атакой, просто кинувшись ко мне в ноги, чтобы повалить на землю.

Тут я даже ничего не выдумывал, просто сделал шаг в сторону и наблюдал, как голова безумца врезалась в добротную, каменную колонну за спиной. Инерция — страшная сила. Удар головой опустил челюсть вниз и мужчина вырубил себя стукнувшись подбородком о ворот доспеха. Было бы весело, если бы не было так грустно. Допрыгался. Пока наблюдал за капитаном гвардии во время расследования со стороны, он создал о себе намного лучшее впечатление. Не зря говорят, всё надо проверять на своей шкуре. Лючию я этому несчастному конечно верну, но о будущем сотрудничестве можно забыть. Он безнадежен.

Не будь у меня поддержки графа Боргуса и герцогини Сауфской, стража утащила бы меня вслед за лишившимся сознания бароном Камино, но сейчас во дворце было очень мало гвардейцев и выступать против охраны этих двоих кучка оставшихся на охране не осмелилась. А может они и не очень хотели восстанавливать справедливость, имея зуб на быковатого и грубого командира. Кто знает. Но моя попытка избавить капитана от лишних мучений, перетекшая в стычку, закончилась ничем. Капитана унесли, а я продолжил тусоваться в свите Деспины, как будто ничего и не произошло.

— Где ваш супруг? — поинтересовался граф Литл-Таурский у Деспины.

— Да, где он? Без Его Светлости мы не можем начать, — прекрасно зная, что того уже нет в живых, спросил граф Боргус.

— Моему супругу… Его Светлости сейчас нездоровится. Он приказал мне заменить его на этой встрече.

— В таком случае, мы можем начинать, — не задавая больше никаких вопросов, быстро согласился граф Боргус. — Всех сопровождающих, кроме доверенных советников короля, госпожи Деспины, представляющей второго советника и господина Пульгуса прошу покинуть зал. Вас позовут, когда ритуал будет завершен.

— Я не согласна! — тут же объявила Деспина.

— С чем вы не согласны, Ваша Светлость? — с легкой усмешкой поинтересовался Боргус.

— Я лишь вчера освободилась из бандитского плена, и у меня есть веские причины считать, что в нём я оказалась по вине одного из находящихся здесь советников. Среди ближайших слуг короля нет доверия, поэтому я требую присутствия личного телохранителя. Не хочу лишиться жизни из-за того, что доверюсь кому-то из вас.

— И кого же вы желаете выбрать в качестве вашего защитника? — с трудом сдерживая ухмылку, спросил граф.

— Моим телохранителем выступит этот герой, — указывая на меня, заявила Деспина.

По толпе собравшихся прошёл недовольный гул. Моя стычка с капитаном королевской стражи послужила рекламой моих способностей. Больше всего выбор героя в качестве телохранителя возмущал графа Литл-Таурского.

— Мы не знаем этого человека! — заявил он. — Что, если это наемный убийца, которого вы привели сюда, чтобы разделаться с нами? Если так беспокоитесь за свою безопасность, возьмите в телохранители сильнейшего воина из свиты вашего супруга.

— Я уже озвучила свой выбор, — настаивала герцогиня.

— А что вы скажете, первый советник? — поинтересовался верховный жрец Пульгус. — Разве открытие таинства посторонним не является нарушением закона?

— Не возражаю, герцогиня. Можете оставить этого героя в качестве вашего защитника, — выждав, когда шум утихнет и все желающие выскажутся, заявил граф Боргус.

— А я возражаю! — взбунтовался граф Лонгин. — Свои доводы я уже высказал. Господин Пульгус их дополнил, но вы всё равно согласились вопреки им.

— Третий советник, всё как и прежде, при жизни Его Величества. У вас один голос, у меня один и один у второго советника, которого сейчас представляет Её Светлость герцогиня Деспина. Голос господина Пульгуса в решении этого вопроса силы не имеет. Он здесь для проведения ритуала и не более. Два голоса против одного. Лучше хорошенько подумайте, кого вы выберете в качестве своего защитника.

— Я выберу после того, как вы назовете своего, — хмыкнул граф Литл-Таурский.

— Вы представляете, третий советник, я так сильно вам доверяю, что не воспользуюсь этим правом и не выберу никого.

— Очень опрометчиво с вашей стороны, — надув губы, заявил граф Лонгин. — Я чувствую, что уважаемая госпожа Деспина что-то задумала, побывав в долгом плену. Может так статься, что она сильно обижена на нас и жаждет мести.

— Вы хотели сказать, обижена на вас, граф Лонгин. Ведь мы оба хорошо знаем, кто стал заказчиком её похищения.

— Не буду отпираться. Это был я, но мы же все хорошо знаем, как герцог Сауфский поступил с моей супругой. Она всё ещё в