* * *

— Он напал на нас! — палец студентки технического университета, обладавшей такими аппетитными формами, обличающе упёрся в белобрысого гайдзина.

Старший полицейского наряда, задумчиво почесав затылок под форменным кепи, посмотрел на откровенного школьника.

Пацан, обозначенный в качестве агрессора, визуально на такового, похоже, в его глазах не тянул.

Мао быстро оправилась после неожиданного появления братца "подруги".

Долбаный белобрысый урод сломал все её планы. Если бы концентратор Ю оставался в фокусе имитатора искусственного интеллекта ещё хотя бы час-другой, возможно, у нее получилось бы восстановить к гаджету доступ. Со всеми вытекающими для дуры-одногруппницы последствиями, которые так хорошо легли бы в канву подготовки к выборам.

Да даже и без этого, существовал и запасной вариант (с учётом особенностей ситуации, тоже беспроигрышный): вон, родная дочь не последнего в оппозиционной партии человека учиняет оргии прямо на столе, в не самом простом общественном месте. Абсолютно случайно, имеются отрывки записи с внутренних камер клуба. Вот, кстати, и они… фи, как нелицеприятно…

То, что дочь была приемной, а не родной, в глазах общественного мнения ровным счётом ничего б не поменяло.

А вместо этого всего, сейчас приходилось участвовать в первичном полицейском опросе.

Тварь. Какая же он тварь. Дважды.

К несчастью для белобрысого (но он этого пока не знает), наряды, прибегающие на вызов в этом здании, все до единого "заряжены": находящийся прямо здесь, на втором этаже, кобан, разумеется, финансируется из семьи Ходзё гораздо более щедро, чем по линии департамента токийской полиции.

Мао, конечно, не знала в лицо всех подряд полицейских оттуда, но отлично помнила позицию начальника всего кобана: Ходзё всегда правы.

— Кто может подтвердить ваши слова? — офицер, являющийся аналогом европейского сержанта, был то ли новеньким, то ли разминался.

— Они, оба! — Мао бестрепетно указала пальцем на двоих студентов. — Офицер, вы недавно нашем кобане? — она подпустила в голос хрипотцы и слегка наклонилась вперёд, приоткрывая декольте.

— Недавно, а что? — молодой полицейский, ненамного старше возрастом, чем она сама, мгновенно сменил тон на неформальный и непроизвольно подался вперёд, опуская взгляд.

— М-м-м, — Курата замялась.

Она не знала, как технично намекнуть служаке, что она — тоже Ходзё. Так, чтобы брат и сестра Асада этого не услыхали.

— Вы подтверждаете, что он первым напал? — офицер тем временем повернулся к студентам.

Видимо, стараясь потрафить выдающимся достоинствам Мао.

— Да. Он напал первым, — неуверенно переглянулись парни.

Представительница младшей семьи клана-владельца здания поморщилась: с ними были совсем другие договорённости. Стараясь отработать уплаченные деньги, ребята сейчас занимались ну совсем не своим делом.

Полицейский тут же переглянулся с двумя подчиненными. Руки троих скользнули к поясам, туда, где крепились наручники.

— Стойте! Ну всё же совсем не так было! — неожиданно рядом с кабинетом невесть откуда взялась красноволосая одноклассница белобрысого дегенерата.

— А вы-то кто? — неподдельно удивился офицер.

— Свидетель по делу, Кимишима Цубаса, — неприязненно ответила та.

Как-будто что-то подозревала насчёт служителей закона.

— Её не было рядом, — уверенно заявила Мао.

Попутно она прикинула: а на что красноволосая всё-таки рассчитывает?

— Вы видели своими глазами происходящее? — новенький обитатель кобана, как назло, буквально впился взглядом в школьницу.

С этим надо что-то срочно делать, сообразила Курата. Мало ли, какие там козыри в рукаве…

— Я абсолютно случайно прихожусь родственницей владельцам заведения, — торопливо заговорила она, возвращая себе внимание служителя закона. — Если попрошу, можно камеры будет посмотреть. — Словно извиняясь, она пожала плечами.

Офицер, как прикованный, не отрывал взгляда от её декольте.

— Всех камер не дадут, — продолжила она. — Но вот эти, которые показывают проход, разрешат глянуть. Точно. Там наверняка будет видно, что она появилась вот только сейчас. И во время самого происшествия её не было.

— Эй, а меня почему никто не спрашивает?! — нетрезво напомнила о себе Ю. — Маса не нападал первым на них, — Асада-сестра кивнула на студентов. — Они как раз первыми драться к нему полезли. Я всё видела… Маса её за горло схватил, — кивок в сторону Мао. — Ы-ы-ык… Мужланам только сказал уйти. Какой ни есть, а он мой родной брат, вот!

Полицейские ошарашенно перевели взгляд с откровенной азиатки Ю на белобрысого, голубоглазого европейца Масу.

Кажется, всё ещё более запутывалось, зло отметила про себя представительница младшей семьи Ходзё, носившая чуть другую фамилию.

Вслух же она сказала:

— Офицер, я родственница владельцев заведения!

Решение было не самым лучшим, с точки зрения раскрытия инкогнито перед Асадами. Но зато оно гарантировало контроль над ходом происходящего здесь и сейчас.

К счастью, до служителя закона с запозданием дошли её намеки:

— Что ещё можете сообщить?!

— Он напал первый. Угрожал. — Мао решила твердо стоять на своём.

Если сейчас они задержат этого мудака Масахиро (пусть и ненадолго), взамен плана с Ю появляются другие интересные варианты. О-о-очень интересные.

— Вы выдвигаете какие-то обвинения против него лично? — кажется, полицейскому тоже надоело переливание из пустого в порожнее.

— Я — нет, — покачала головой она.

Лобовая конфронтация между Семьями была, по ряду причин, категорически недопустимой.

Мао указала взглядом на двоих студентов.

— Они выдвигают. А я — свидетель их обвинения. — В эту минуту ей пришло в голову, что неплохо бы подстраховаться дополнительно. — Я себя не очень хорошо чувствовала, потому что у меня были определенные разногласия с этим школьником, — она неприязненно посмотрела на светловолосого. — Не отрицаю. Да, он меня немного подержал перед этим за горло… Ну-у, нападением это не назовешь, потому от себя я его не обвиняю. Но тут и кроме меня есть, кому.

— А вы утверждаете, всё было несколько иначе? — проклятый новичок требовательно поглядел на Ю (и как он только должность старшего наряда получил).

— Я ничего не утверждаю. Я только сообщаю вам, как всё было, — пьяно завыделывалась та, к несказанному облегчению Мао.

— Вы же видите, подруга абсолютно неадекватна, — пожала плечами Курата. — Впрочем, делайте, что хотите… — в её интонациях сквозили одновременно и укоризна, и горечь. — Может, минуту назад она ещё не совсем нализалась?‥ И в её свидетельствах есть смысл?

— Не мешайте, — ожидаемо принял нужное решение полицейский, почти что рявкая на дуру Асаду. — Вы… — затем он обратился к белобрысому.

—