В голосе стражника слышалась смесь удивления и лёгкой зависти. Да уж, эффект я произвёл, только, кажется, не совсем тот, на который рассчитывал.

Мысленно чертыхнулся. Блин, опять я со своей щедростью не вовремя! Язык мой — враг мой, а кошелёк его пособник. Вот же чёрт, перестарался! А ведь мог и спугнуть этих прожжённых служивых или вызвать ненужные подозрения. Теперь они смотрят на меня как на заезжего богатея, которому деньги девать некуда, а это мне совсем не на руку. Надо срочно исправлять ситуацию. И побыстрее, пока они не сделали неверных выводов.

— Да просто фортануло недавно, сами знаете, как бывает, то пусто, то густо, вот и сорю деньгами, пока есть, — буркнул я, стараясь говорить как можно беззаботнее, и пренебрежительно махнул рукой, мол, дело житейское. «Гуляй, рванина, от рубля и выше», как говаривали у нас на Земле в похожих ситуациях. Одновременно махнул рукой проходящей мимо служанке, которая тут же подскочила, учуяв возможный заказ.

— Неси ещё пива на всех! И побыстрее, милая! За счёт заведения, то есть меня! — она упорхнула, а я повернулся к служивым. — А что, ребята, никто из вас не думал в такие же вольные охотники податься? Рискнуть, так сказать, повидать мир, себя показать. Деньги, конечно, шальные, но и возможности открываются… Опять же адреналин, приключения. Для молодых самое то!

Охранники дружно хмыкнули, обменявшись понимающими взглядами, в которых читалось что-то вроде «слыхали мы такие сказки», кто-то даже фыркнул в кружку, едва не расплескав пиво. Старший, Макор, только головой покачал, мол, знаем, плавали. Моя попытка сгладить углы, похоже, частично удалась, они снова увидели во мне скорее удачливого балагура и транжиру, чем важную шишку или тайного агента какой-нибудь гильдии. Что ж, уже лучше.

— Не, спасибо, я как-то до седин вон, как у Макора, уважаемого нашего ветерана, дожить хочу, — решительно отмахнулся тот, что помоложе, с испугом в глазах, словно я ему предложил прыгнуть в пасть дракону, пихнув своего старшего товарища локтем в бок. — Уж лучше наша привычная муштра да улицы патрулировать. Спокойнее оно. И жена дома ждёт, горячий ужин и мягкая постель, а не вдова по мне плачет да дети сироты. Нет уж, увольте.

— А я свои приключения уже отгулял, — усмехнулся Макор, тот самый седой, потирая колено, словно оно напоминало о былых «подвигах» и ныло на погоду, как старый барометр. — Хватит, набегался по лесам и горам, насмотрелся всякого. Жена спокойна, когда знает, что я каждую ночь дома, а самая большая опасность тут, если какая девка на сцене сиськами в лицо ткнет. Да и то если сильно повезёт, — он хохотнул, в глазах мелькнул озорной огонёк. Старый лис, а туда же!

Я тоже искренне рассмеялся. Что-то цепляло в этих простых мужиках, настоящее, не пафосное. Они, при всей своей простоте, вызывали симпатию. Их философия «синицы в руках» мне отлично понятна, хоть я сам и выбрал другой путь. Или, скорее, путь выбрал меня, не особо спрашивая моего мнения.

— Что ж, за это стоит выпить! Пусть каждого из нас подстерегает только такая опасность, которую мы сами выбрали! — поднял я свою кружку. Мужики одобрительно загудели, их лица расплылись в улыбках, морщины вокруг глаз стали глубже, но добрее, и наши кружки со звоном соприкоснулись. Атмосфера за столом сразу стала теплее, словно кто-то плеснул добрую порцию горячительного не только в кружки, но и в саму душу компании. Напряжение, вызванное моим золотым, окончательно ушло.

Глава 16

Так мы и сидели, неспешно тянули пиво, которое служанка принесла на удивление быстро, видимо, мой «золотой жест» произвел впечатление и на персонал. Травили байки. В основном, стражники делились городскими сплетнями, сочными и не очень, и забавными случаями со службы, где фигурировали то пьяные купцы, то незадачливые воришки, то скандальные аристократки, а я больше слушал, внимательно запоминая детали и имена, изредка вставляя слово или задавая наводящий вопрос. Главное не спугнуть, дать им выговориться.

И сегодня им везло. Я нет-нет да подкидывал золотой тем, кто выглядел совсем уж жалко, стараясь делать это незаметно, кидая монету так, чтобы она упала прямо к ногам бедной танцовщицы, когда на неё никто не смотрел, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне.

Не хватало ещё, чтобы меня тут за местного Робин Гуда приняли.

Ну и серебром не обижал тех, кто просто старался и вызывал симпатию. Не то чтобы меня потянуло на филантропство или решил посоперничать с матерью Терезой, но спокойно смотреть на откровенную нужду я не мог, а деньги для меня сейчас не самая большая проблема. Пусть хоть кому-то станет немного легче, если уж я тут оказался. Так что девчонки быстро просекли, кто тут щедрый, и уже откровенно танцевали лично для меня, стараясь поймать взгляд, посылая воздушные поцелуи и строя глазки, а некоторые и пальцем наверх показывали, мол, пойдём, не пожалеешь. Намёки были более чем прозрачны и весьма настойчивы.

Да что там танцовщицы, даже местные служанки, сновавшие между столами с подносами, нагруженными пивом и снедью, поглядывали на меня с нескрываемым интересом. Некоторые даже весьма недвусмысленно намекали, что не прочь составить мне компанию, задерживаясь у моего стола чуть дольше положенного или «случайно» касаясь руки своей неожиданно горячей ладонью. Привычку быть хозяином положения так просто не спрячешь.

На все призывные взгляды и настойчивые намёки я отвечал улыбкой, сохраняя дистанцию, и твёрдо качал головой. Сейчас не до того, да и случайные связи в незнакомом городе — не мой метод.

Охранники рядом только посмеивались, подталкивая друг друга локтями и отпуская сальные шуточки на мой счёт, мол, дурак, упускаешь момент. Меня же донимали мысли о Фендале и о том, как его выследить и отправить к праотцам желательно наиболее мучительным способом.

Ночь за грязными, засиженными мухами окнами окончательно вступила в свои права, а здесь, в «Клетке», атмосфера разгула. Казалось, сам воздух пропитался потом, алкоголем и низменными желаниями. Народ в кабаке распалялся всё сильнее от выпитого и