Глава 7

Времени на то, чтобы все успеть, оставалось не так много, и по этой причине я решил ускориться, перейдя на бег, на всякий случай, облачившись в балахон, скрывающий мое лицо. Я летел так, что редкие путники не успевали среагировать, и просто стояли, разинув рты, провожая взглядом непонятное черное пятно. Подбегая к вратам, я сменил траекторию, свернув в редкие посадки, заметив, как напряглись стражники. Надо было раньше это сделать, но я ушел в свои мысли, полностью проигнорировав технику безопасности и скрытности. Стража оказалась трусливой, они внимательно осмотрели посадки, естественно, не отходя от ворот, и через несколько минут полностью успокоились, предпочтя сделать вид, мол, животное пробежало или просто показалось. Долго отсиживаться я не стал, облачился в представителя знати и направился в город.

Дуболомы, стоящие на страже города, посмотрели на меня, поприветствовали и, без каких-либо вопросов, пропустили внутрь. Их даже не смутило то, что я совсем один, без охраны, шляюсь за стенами города. Видать, чревато задавать лишние вопросы высшему сословию, что меня полностью устраивало. Вот только ходить в таком петушином наряде по нищему району - то еще испытание. Местные изумленно смотрели на меня, не веря своим глазам! Оно и понятно, никогда знать не опускалась так низко, чтобы самолично посетить трущобы, а тут – на тебе! Зайдя в ближайшую подворотню и убедившись, что нет посторонних глаз, сменил наряд. Теперь я выглядел не так пафосно, но и не по-бичовски, сложно было понять, к какому сословию я принадлежу.

Местный люд оказался очень отзывчивым, особенно когда я говорил, что не местный, что приехал из далекой страны. Мне быстро объяснили, где находится офис местной строительной организации и даже нарисовали карту! Правда, карта была приблизительной, нарисованной палкой на земле, но тем не менее.

На пути попался монастырь… Или церковь… Короче, я так и не понял. Поклонялись они какой-то сисястой бабе, чье изваяние скромно стояло справа от самого здания. Меня привлекли дети, шумно игравшие во дворе, точнее, не сами дети, а их вид. Все они были в лохмотьях, хоть и выглядели довольно ухоженными, а сидя на деревянном, полуразвалившемся крылечке, за ними следила женщина в длинном сером платье. «Монахиня,» – подумал я и направился к ней.

Женщина лет пятидесяти на вид действительно оказалась монахиней, а точнее – настоятельницей. Она рассказала, что это заведение, помимо религиозного центра, является приютом для сирот, который переживает не лучшие времена. Также она хотела поведать о богине, чья статуя стоит во дворе, но я ее остановил.

– Простите, уважаемая, мне не интересна религия, – пояснил я. – Скажите, могу ли я сделать скромное пожертвование?

– Да, – сдержанно ответила дама. – Пройдемте, – она направилась в здание.

Внутри ветхого строения все оказалось куда хуже, чем снаружи. Внутренняя отделка разваливалась и держалась на честном слове, мебель, находившаяся в помещении, не раз подвергалась ремонту, а полы, истошно скрипя, того и гляди, норовили провалиться. Но, несмотря на это, все было чистенько и уютно.

– Да, небогато у вас, – сказал я, аккуратно шагая за монахиней.

– А откуда взяться богатству? – искренне удивилась она. – Мы существуем на пожертвования, а народ тут… Сами все видите.

– Я понимаю, – буркнул я. – Скажите, а налоги вы платите?

– Конечно, – было заметно, как дрогнул ее голос. – Но нам повезло, мы платим всего 30 процентов.

– Вот уж повезло так повезло… – еле слышно прошептал я себе под нос, чтобы не услышала монашка.

– Сколько вы готовы пожертвовать? – ровным тоном спросила женщина, сев за ветхий стол, находящийся в самом дальнем углу помещения. – Присаживайтесь, – она указала на стул.

– Благодарю, – я очень осторожно уселся на предмет мебели, который со дня на день, того и гляди, обратится в прах. – Вот, – я поставил на пошарпанный стол небольшой мешочек с монетами.

– Да пребудет с вами мил… – начала она.

– Не пребудет, – оборвал я служительницу сисястой чувихи. – Только у меня есть просьба.

– Какая же? – женщина с любопытством посмотрела на меня.

– Я бы хотел, чтобы эти средства, – я кивнул на мешочек. – Остались нашей небольшой тайной. Чтобы, так сказать, к вашему приюту не возникло вопросов.

Настоятельница настороженно заглянула внутрь кошелька, стоявшего перед ней,