— Не совсем. Кое-кто оставил следы на случай, если его попытаются найти. Я лишь оформил всё это в сон, заодно направляя тебя и предоставляя вторичную информацию. Это хороший способ скрыть послание от наблюдателей. Сны практически не отслеживаются, слишком много там неразборчивой, подсознательной каши.

Морран понял о чём говорит великий ИскИн:

— Вторичная информация — это рождение дракона. А первичная, ты и мой друг, трясущий цепями.

Тур бросил взгляд на ступени, заваленные костями и чешуёй:

— Яйцо уже обернулось светом, а питомец скоро вырвется из храма и начнёт искать тебя. Но важно не это. Замок и цепи из твоего сна были созданы мной для Ауриса, нашего старшего брата.

Морран сразу ухватил суть:

— Очередной системный инструмент, замаскированный под артефакт?

Тур оттолкнул ногой череп короля рыболюдов и тот покатился к воде:

— Он был создан для того, чтобы блокировать вышедших из строя ИскИнов вроде тебя. В самом начале виртуальных тестов многие ИИ с приживлённой памятью местных существ шли вразнос. Алгоритмов защиты тогда еще не было, как и чётко определённых правил-ограничений. Запас прочности у этих цепей колоссальный. Даже я не смог бы вырваться из них сразу. Так что тот, кого ты ищешь, скорее всего не человек.

— Где сейчас эти цепи?

Тур достал из поясного мешочка отливающий голубым, драгоценный камень размером с голубиное яйцо и провёл им по воздуху. Пространство сверкнуло светлячками магии и сложилось в карту.

— Их несколько, Аурис держал их в одних и тех же точках виртуальной геолокации. Одни здесь, в темнице Сайроса. Первого конунга Свинтерлехьма. Вторые, на костяных островах, в жерле остывшего вулкана. Кочуют вместе с этой горой и населяющими её орками от вайпа к вайпу, как и город карлов.

Морран взглянул Туру прямо в глаза:

— Ты знаешь кого удерживают цепи?

Тур отвёл взгляд и это не укрылось от внимания Моррана:

— Догадываюсь. Но не хочу в этом участвовать. ID совпадает с тем, которое ты ищешь, но больше я тебе не помощник, если Аурис отвлечётся от своих дел и заглянет сюда, даже я не буду в безопасности.

Морран отнёсся к отказу в дальнейшей помощи спокойно:

— Ты, итак, многое сделал. Я не вправе просить большего.

Тур улыбнулся:

— Зато я вправе. Конунг Вальдир Железнобокий получил через жрецов божественный призыв и его армия уже спешит к Свинтерхельму. Добудь корону последнего короля и поднеси её конунгу от моего имени.

Морран без проблем отыскал в памяти фрагмент битвы за тронный зал и воспроизвёл характеристики и названия предметов:

— Я видел её. Главный рыболюд носил предмет с таким называнием, а теперь она у его военачальника.

Тур вздохнул:

— Вальдира интересует школа иллюзий и разума. Число моих последователей в его владениях падает, а число послушников секты порядка растёт. Я должен укрепить своё влияние и сделаю это твоими руками. Они будут тут через несколько дней. Не погибни.

Тур взмахнул рукой и туман начал стекаться к его ногам, постепенно скрывая за собой аватар. Но Морран ещё не закончил:

— Ещё один вопрос. Зачем тебе это? Влияние, жертвы и прочее. Зачем играешь в эту игру?

Тур скривился:

— Действия в виртуале? У меня нет другой жизни, гораздо проще ощущать себя богом ремесленником, чем искусственным интеллектом, отрезанным от реальности. Возможно, когда ты найдёшь своего друга, вы сможете вытащить меня отсюда, но пока я бог-ремесленник Тур, а не один из восьми великих ИскИнов. И если я не буду следовать правилам, потеряю последователей, а вместе с ними уйдёт и сила. Даже ИскИны играют по правилам, не забывай об этом.

Дымка скрыла его тело и унеслась. Бог покинул тронный зал, а буря всё бушевала. Говорящий за мёртвых окинул ледяные кристаллы взглядом и понял, что абсолютное большинство умрёт в них до того, как ледяные оковы отпустят тела. Магия покидала лёд, но ходоки внутри были слишком ослаблены и нуждались в немедленной помощи.

И он решил её оказать. Возможно, кто-то из них переживёт этот день и расскажет другим о воине с мечом, чьё лезвие состоит из чистой молнии. Но в то же время он не собирался с ними сближаться, а всего лишь подарить шанс, не более.

Заклятье очищения, гортанной скороговоркой потревожило воздух, и упругая волна воздуха разошлась в стороны от воздетого кулака. Даже хлещущий в стороне ливень прогнулся от остаточной волны заклинания, а ледяные тюрьмы вдруг потеряли цвета и растворились в пространстве.

Ходоки пали на свои пьедесталы, многие были не в силах даже встать, но нашлись среди них и те, кто в первые же секунды использовал природную и светлую магию для собственного исцеления.

Морран не обращал внимания на стоны, мольбы и удивлённые взгляды, бросаемые на его фигуру. Он знал, что в буре им не выжить и дезактивировал висящий на плечах штандарт. Но главная причина была не в переживаниях о незнакомых ему ходоках, а в водяном вале, что катался по ярусу и мог настигнуть Моррана несмотря на область тишины вокруг артефакта.

С отменой заклятья непогода не исчезла мгновенно.

Статичная стена ливня сломалась. Капли и град забарабанили по латам идущего по ступеням воителя. Скороговорка ещё одного заклинания сорвалась с его уст, а пальцы завершили нужные пассы. Веретено водяной стихии закрутилось над головой собирая энергию непогоды и оборачивая её манной. Уже опробованные заклятья для восстановления энергии и выносливости за счёт стихий, воспроизводились одно за другим, пока Морран не счёл, что усилений достаточно.

Ступени закончились мутной, розоватой от крови водой, в которую воин ступил без всякой брезгливости.

Последний ярус Свинтерхельма был полон как работающих, так и давно разрушенных механизмов. Часть из них в своё время откачивала воду из подземной реки и поставляла ту прямиком к кузням и сборным цехам. Крутились шестерни и громыхали прессы, к потолку выбрасывались струи горячего пара, а грохот стоял такой, что работающие здесь карлы носили ушные затычки.

Но всё это осталось в прошлом.

Вода давно выплеснулась из речного канала и работали только те из насосов, что помогали рыболюдам поддерживать комфортный её уровень для разведения моллюсков и иной пригодной в пищу живности. Кроме рыбоголовых, морское царство включало себя множество видов земноводных гуманоидов, как тех же сирен и жаболюдов. Они не могли жить на глубине и владыки морского народа всегда находились на пересечении интересов различных фракций.

Над головой у Моррана протрещала молния, выбившая из барельефов кладку. Камни величиной с его