Следующий день прошел как-то незаметно. С утра я вновь немного потренировалась под встревоженным взглядом Раджи. В фонтан я не заходила, раствор, которым скрепляли новые плитки, еще не застыл окончательно, а мне не хотелось разломать его снова. Потом приходили швеи, принесли уже готовые шорты. Именно то, что я и хотела! Сюда бы еще колготки в сеточку, но чего нет, того нет.

Я едва ли не подпрыгиваю от нетерпения, спеша в комнату, чтобы примерить обновки. Все село по фигуре просто идеально благодаря шнуровкам, и не стесняло движений. Раджа держал зеркало, а я злилась оттого, что не могла толком себя рассмотреть в полированной бронзовой поверхности. Стеклянных зеркал тут еще не было, а в металлическом овале почти не видно отражений.

— Как я выгляжу?

— Восхитительно, госпожа! Повелителю понравится, — восторженно нахваливает мой личный менеджер.

Я встала и прошлась по комнате, нагнулась, присела. Одежда на самом деле была удобна, что натолкнуло меня на очень интересную мысль. Мне все еще нужно чем-то занять оставшееся время, поэтому я тут же приступаю к реализации идеи.

— Раджа! Зови музыкантов!

Оказалось, что стать композитором и дирижером, не имея специального образования — та еще морока. Объяснить музыкантам, что именно надо играть, оказалось почти непосильной задачей. Так что показывать пришлось буквально на пальцах, точнее напевами и стуком, лишь бы передать ритм. Спустя довольно продолжительное время я все-таки получила, что хотела — мелодию, подходящую для танца мечей — резкую и ритмичную. Хорошо, что музыканты были профессионалами своего дела, и даже по моим расплывчатым указаниям смогли сыграть мелодию.

Собственно, мне самой ничего нового выдумывать и не пришлось, я просто вспомнила ту музыку, что включали обычно во время показательных выступлений в школе боевых искусств. Они действительно порой были больше похожи на танцы, чем на боевые приемы, но зрители всегда были от них в восторге.

Между тем еще один день прошел. Уже завтра повелитель должен был позвать меня. Никто в этом не сомневается, а вот мне почему-то страшно. Что если одна из этих наложниц оказалась лучше, чем я? Одну из них специально обучали доставлять удовольствие, а я… Ну, теперь я умею кое-что, но достаточно ли этого?

Я опять едва могу уснуть, почти час ворочаюсь, кутаясь в одеяла и дрожа от холода.

Просыпаюсь я в полной темноте. Масляные светильники давно погасли, а узкое окно едва пропускает лунный свет, поэтому почти ничего не видно. Я замираю и прислушиваюсь. Но все на удивление спокойно, только далекое журчание воды нарушает тишину.

От этого мне становится еще страшнее и холоднее. По позвоночнику пробегает ледяная волна, и в ответ на нее в животе вдруг вспыхивает странное ощущение. Будто внутри меня источник тепла, который быстро начинает разгораться все сильнее и сильнее в ответ на выброс адреналина.

Однако ничего так и не происходит. Ночь все так же темна и тиха.

Только вот это абсолютно невозможно для меня — проснуться безо всякой причины. Не ради какого-нибудь скрытого квеста, призванного сделать игровой опыт более волнующим, а просто так. Мне же сказали, что игра будет перематываться, поэтому я чисто физически не могла бы этого сделать.

Я вскакиваю на ноги, отбрасывая покрывала. Сейчас на мне только длинная, почти до пола, тонкая рубашка, расшитая мелким жемчугом, но я не замечаю ночной прохлады. Что-то странное тут происходит, и я никак не могу понять, что именно.

Глава 25

Показательное выступление

"Ужель из-за тебя, — халиф сказал, — Меджнун, бедняга разум потерял?

Чем лучше ты других? Смугла, черна… Таких, как ты, страна у нас полна".

Лейли в ответ: «Ты не Меджнун! Молчи!» Познанья свет не всем блеснет в ночи.

Не каждый бодрствующий сознает, что беспробудный сон его гнетет,

Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон, кто к истине душою устремлен.

Но если смерти страх тебя томит, а в сердце жажда прибыли горит,

То нет в душе твоей ни чистоты, ни пониманья вечной красоты!

Спит мертвым сном плененный суетой и видимостью ложной и пустой.

Джелаладдин Руми.

— Раджа!

Сонный евнух, комнатка которого находится неподалеку, быстро откликается на зов:

— Что случилось, госпожа?

— Это я хочу спросить, что случилось, — я с трудом говорю как можно медленней, иначе слова превратятся в набор шипяще-свистящих звуков, — ты ничего не слышал? Почему я проснулась?

— Ничего, госпожа. Все тихо. — Раджа смотрит слегка удивленно.

Кажется, он не может понять, почему я так всполошилась всего лишь из-за того, что пробудилась посреди ночи.

Мне ничего не остается, кроме как махнуть рукой, отправляя его обратно, и вернуться в комнату. Может, просто произошел сбой системы, или у кого-то завис компьютер? Или это какая-то неведомая мне психологическая уловка, чтобы посильнее меня помучить? Я не знаю, что и думать, но как раз в этот момент тело возвращается к обычному режиму и на меня наваливается усталость и сонливость. Похоже, внутренняя энергия слишком быстро закончилась после того, как экстренно перешла в боевой режим. Глаза закрываются словно сами собой, и я засыпаю, так ничего и не обдумав толком.

Последний день оказался самым долгим. Временами я просто «зависаю», бессмысленно уставившись в одну точку, и тогда Радже приходится по несколько раз звать меня, чтобы я очнулась. Наконец-то наступает вечер, и меня начинают готовить к встрече с повелителем. По мере того, как темнеет, моя нервозность все увеличивается. Какие-то нелепые страхи заполняют мою голову, я и сама знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Мою кожу умащают благовониями, на пальцы надевают множество перстней, на руках и ногах застегивают цепочки и браслеты. Из одежды Раджа сегодня выбрал тонкие светло-желтые шальвары и короткую безрукавку с округлыми полами. Похоже, пока он работал евнухом, он научился разбираться в местной моде и создавать неплохие образы.

И вот я уже стою перед дверью в покои повелителя. Мне почти страшно. Я едва заметно дрожу и никак не могу успокоиться. Первый шаг самый тяжелый, потом я просто опускаюсь на колени. Я боюсь посмотреть на царя, не знаю, что увижу на его лице.

— Встань и подойди ко мне. — Слышу его голос и выполняю приказ, все еще не поднимая глаз.

— Виалль, — пальцы властителя поднимают мое лицо за подбородок, и я встречаюсь