– Я все отдам… Все отдам! – засеменил вокруг меня торговец.

– Так! – рявкнул я и указал на табурет. – Садись и выкладывай. Все как есть. Что это за херня была такая?

– Да, конечно, – спокойно ответила Мария, усаживая растерянного мужа за стол.

Из показаний товарища Клауса и его супруги следовало, что дела у торговца – говно, налоги душат по полной, того и гляди отнимут лавку и товар изымут. Торговля идет хило, конкуренция большая, а денег у населения нет. Как оказалось, налог взимается не с продаж, а с товара. Привез ты товар на 10 золотых – обязан заплатить 8 налогов, и никого не волнует, что его для начала надо продать. Короче говоря, это не жизнь, а рабство, в котором живет и «процветает» город. Мало того, если вдруг торговец каким-то чудом где-то нашел предмет/шмот, который поднимает характеристики, его изымут на въезде, естественно, на нужды государства.

– А уехать? – спросил я, внимательно выслушав рассказ.

– Куда?! – воскликнула Мария, до этого момента сохранявшая спокойствие. – В соседних городах абсолютно так же!

– Ну… – я пребывал в глубоком шоке. – Даже не знаю, чем тут помочь.

– Мы справимся… – торговец снова потерялся в пространстве, начав тараторить. – Я все верну…

– Успокойся ты! – снова рявкнул я, хлопнув ладонью по столу. – Ничего не надо возвращать. Забудь.

– Но как же… – офигела Мария. – Это же огромные деньги!

– Ну и что? – я посмотрел ей в глаза. – Деньги можно заработать. Тем более, я не бедный человек.

– Спасибо, – пробубнил Клаус, когда мы подошли к двери.

– Берегите себя, – сказал я на прощание. – Приходите в гости.

Покинув город, на всякий случай я прибавил шаг. На душе было мерзко, да и чутье проснулось, вяленько намекнув на нескучное будущее. Тогда я не понимал, что оказал Клаусу медвежью услугу, оплатив его долг, но по-другому я не мог. Вполне возможно, что эти негодяи покалечили бы их, возможно, даже убили.

Следующие несколько дней мы провели так же бесцельно. Я, не в силах выносить давящее безделье, ходил по дому взад-вперед, придумывая себе занятие. Элизабет наготовила гору еды, которая скорее всего просто испортится, ведь мы буквально не в состоянии столько съесть.

– Лиз, можешь не готовить, если не хочешь, я и сам могу… – начал было я.

– Ты что! – возмутилась она. – Всю жизнь моим любимым занятием была кулинария!

– Правда? – удивился я.

– Конечно! Мне нравится процесс, а еще больше мне нравится видеть довольные лица накормленных мною людей.

– Даже так?! – я уставился на девочку, еще раз обратив внимание на показатель готовки. – Ты умница! Кстати, когда поедем к братьям твоим?

– Не знаю, – поникла она. – Если честно, то я боюсь. Вдруг они не захотят меня видеть?

– Это еще почему? Ты же говорила, что у вас прекрасные отношения.

– Ну да, хорошие… А вдруг родители им наговорили гадостей про меня?

– Не расстраивайся, – добродушно улыбнулся я. – Ты сама себя накручиваешь.

– Наверное, – вздохнула она. – А когда Клаус приедет?

– По идее, должен уже приехать, – я посмотрел на небо. – Солнце уже заходит.

– Может быть, он забыл? – предположила она.

– Скорее всего, просто занят. У него работы много,