— Тише, тише, — шепчет Милава, стараясь не разбудить Антона. — Он спит, но лучше не тревожить.

Степан кивает, но руки его дрожат. Он нервничает. Весь этот план кажется ему все более безумным с каждой минутой. А если что-то пойдет не так?

Закончив с рубахой, Милава принимается за штаны. Антон спит, но сон его неспокоен. Он ворочается, что-то бормочет. Милава замирает, прислушиваясь.

— Что он говорит? — спрашивает Степа.

— Не знаю, — отвечает Милава. — Не разобрать. Кажется, ему снится что-то плохое.

Искра осторожно расстегивает пояс штанов Антона, стягивает их вниз.

— Давай быстрее, — нервно говорит Степан. — Скоро рассвет.

— Я стараюсь, — огрызается Искра. — Не мешай.

— Я ты не смотри туда, — фыркает Степа Милаве, которая бросила взгляд на паховую область.

Искра не удержалась от хихиканья. Степа хмурится.

Милава с Искрой переодевают Антона, словно большого ребенка. Тот продолжает ворочаться, но не просыпается. Милава с облегчением вздыхает. Кажется, снотворное действует.

— Теперь… кукла, — говорит Степа.

Они укладывают куклу на княжеское ложе, накрывают одеялом. Милава аккуратно расправляет складки, стараясь придать кукле более-менее правдоподобный вид.

— Искра, уверена, что сможешь отвлечь стражу? — Спрашивает Милава.

— Не сомневайтесь, — отвечает Искра.

Степан подходит к окну, выглядывает наружу.

— Темно, — говорит он. — Пора.

Он оборачивается к Милаве и Искре.

— Готовы?

Милава кивает. Искра тоже.

Степан подходит к Антону, берет его на руки. Тот неожиданно тяжелый.

— Помоги, — говорит Степан Милаве.

Они вдвоем приподнимают Антона, стараясь не потревожить его сон.

И в этот момент Антон открывает глаза.

Сначала взгляд его мутный, невидящий. Он моргает, пытается сфокусироваться.

— Что… что происходит? — бормочет он.

Конец интерлюдии.

— Да отпусти ты меня! — Я соскакиваю с рук Степы. — Тьфу, придумали хрень какую-то разноцветную. Что происходит?

Я оглядываюсь по сторонам. Передо мной Милава и Степан, склонившиеся в поклоне. Взгляд цепляется за куклу на моей постели. Потом я вижу свою одежду — княжескую рубаху — в руках Милавы.

Постепенно пелена спадает с глаз. Внутри закипает гнев.

— Что вы удумали?

Милава и Степа молчат, словно воды в рот набрали. Смотрят на меня с ужасом.

— Вы… вы меня предали?

Я делаю шаг назад.

— Кто… кто вас подослал? Игорь?

Я хватаюсь за руку Степы, сжимаю её, впиваясь пальцами.

— Отвечай! — рычу я на испуганного мальчишку.

Степан молчит, опустив голову. Он не может смотреть мне в глаза. Стыдно ему что ли? А предавать не стыдно?

В дверях появляется Искра.

— Но как? — у нее удивленные глаза, — Ты не мог очнуться…

— Так. И ты тут замешана? Шайка предателей.

— Князь… — дрожащим голосом начинает Милава. — Мы не предатели. Мы…

— Не предатели? — перебиваю я. — А что же вы тогда делаете? Вы меня раздеваете, как последнего холопа! Вы подкладываете мне в постель какую-то куклу! Вы что, меня скомпрометировать решили?

— Сокро-что? — недоуменно переспрашивает Искра.

Гнев застилает глаза. Не могу поверить, что близкие мне люди, кому я доверял, оказались предателями. В голове не укладывается!

— Отвечайте! — снова кричу я, встряхивая Степана за плечо. — Кто вас подкупил? Сколько вам заплатили?

— Никто нас не подкупал, — тихо говорит Степан. — Мы… мы сами.

— Сами? — я не верю своим ушам. — Зачем?

— Чтобы спасти тебя, — говорит Милава.

— От кого? От вас?

— От киевских бояр, — говорит Степан. — От Великого князя, Игоря. Они хотят твоей смерти.

— И вы решили меня…

— Нет! — восклицает Милава. — Мы хотели, чтобы все думали, что ты мертв. Чтобы они… оставили тебя в покое. Пока ты не выздоровеешь и встанеш на ноги.

Я смотрю на неё, не веря своим ушам. В голове не укладывается.

Они хотели инсценировать мою смерть?

— Вы в своем уме? — вырывается у меня.

— Это был единственный способ, — говорит Степан. — Другого выхода не было.

— Выход есть всегда! — кричу я, теряя контроль над собой. — Вы просто трусы! Вы испугались! И решили меня спрятать, как зайца под кустом!

Степа вздыхает и сутулится.

— А я вам верил. А вы…

Я замолкаю, не в силах подобрать слова. Внутри — разочарование, которое не передать словами.

Милава падает на колени передо мной.

— Княже, прости нас! — молит она. — Мы не хотели тебе зла. Мы хотели… как лучше.

Степан тоже опускается на колени.

— Мы виноваты, — говорит он. — Мы должны были посоветоваться с тобой. Но мы… мы боялись, что ты не согласишься.

Искра стоит в стороне, наблюдая за происходящим. Лицо её ничего не выражает, словно маска.

Я смотрю на Милаву и Степана. Вижу их страх и раскаяние. Вроде не лгут. Неужели они действительно хотели меня спасти? Вот это я попал конечно.

— Встаньте, — строго говорю я. — И объясните мне всё. По порядку.

Милава и Степа поднимаются с колен. Они начинают рассказывать о своем плане. О заброшенном складе, о пожаре, о кукле, которая должна была изображать моё тело. Об Искре, которая должна была отвлечь внимание стражи.

Я слушаю, не перебивая. Лицо каменеет. Не могу поверить, что всё это это происходило за моей спиной. Они реально думали, что после того, как я очнусь, все сойдет им с рук?

— И вы думали, что я прощу вас потом? — спрашиваю я, когда они замолкают. — За то, что спрячусь? И буду ждать, пока вы разберетесь с моими врагами?

Милава со Степой переглядываются. Об этом они, кажется, не подумали. Я готов был их прибить. Ну как можно было придумать такую глупость?

— Мы надеялись, что ты поймешь, — неуверенно говорит Милава.

— Что я должен понять? Что вы… считаете меня трусом? Слабаком? Что вы… решаете за меня, как мне жить и как мне умирать?

Я замолкаю.

— Вы предали меня, — говорю я, наконец, с трудом подбирая слова. — Вы предали мое доверие. И я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас.

Милава и Степа молчат, опустив головы. Они понимают, что я прав.