Он, Илья и Максим подождали снаружи, пока женщины закончат приготовления. С западной стороны, откуда они пришли, горизонт озарился многочисленными вспышками молний.

— Опять гроза. — Расстроился пожилой мужчина. — Так никуда не доберешься.

— А вы куда идете? — Поинтересовался у него Илья.

— Сам не знаю. Слышал, что на севере территории не так пострадали от землетрясения и пекла. Хотелось бы туда добраться. — Ответил мужчина.

— А сами откуда? — Спросил Максим.

— Местный, из Краснодара.

— Так вы еще только намереваетесь идти. — Усмехнулся Илья.

— А чего торопиться, тут можно перекусить на халяву, крыша есть над головой, защита, работать не надо. Первоначальный запал прошел, вот уже три дня околачиваюсь в этой палатке. Обещали выгнать, но пока не выгоняют. — Мужчина провел пальцем по дну миски и облизал его.

— Выгонят же все равно. Сейчас воров постреляют, потом за халявщиков возьмутся. — Предположил Николай. — С едой проблемы, зачем кормить тех, кто не приносит пользы.

— А что, доброта уже не в цене? — Спросил мужчина.

— Кормежку паразитов добротой не назовешь. Ты же не станешь лелеять глистов, если они у тебя заведутся?

— Аналогия понятна. — Мужчина не обиделся на сравнение, убрал ложку и миску в сумку. — А вы-то сами, куда путь держите?

— Я с семьей остаюсь, молодежь пока рвется домой. Думаю, зря, но отговаривать не стану. — Ответил Николай. — Что тут говорят про масштабы катастрофы?

— Всякое. Брешут, кто во что горазд. Про север я вам уже сказал. Другие считают, что за Уралом все еще хуже, будто бы там земля вообще раскололась и теперь зияет разлом от полюса до полюса. А третьи вообще придумали, что в Северном полушарии было пекло, а в Южном в противовес, наоборот, все померзло в жутком холоде.

— Откуда же он взялся? — Усмехнулся Илья. — Пекло хоть объяснить можно.

— Из космоса. — Ответил мужчина, не вдаваясь в подробности.

— Коль, у нас все готово, ложитесь спать. — Шепотом окликнула Зоя.

— Так, мне бы не проспать. — Забеспокоился Николай. — Не подскажешь, когда у патруля заканчивается смена?

— В шесть. — Ответил мужчина. — Не назвали бы глистом, разбудил бы. Сплю плохо, ожог ноет.

— Простите, это я в общем про ситуацию сказал, а не конкретно про вас. — Извинился Николай. — Был бы признателен, если бы разбудили без десяти минут шесть. С меня завтрак.

— Ну, вот видишь, как надо добром за добро. Спи спокойно, дорогой друг, разбужу без десяти шесть и даже по щекам похлопаю, если с трудом просыпаешься. — Пообещал мужчина.

— Спасибо. Меня Николаем зовут, это Илья и Максим. — Представил Николай себя и товарищей.

— Очень приятно, Анатолий. — Мужчина покряхтел и поохал, пересаживаясь иначе.

На правой ноге у него в слабом свете фонаря можно было разглядеть толстую грязную повязку по всей голени.

— Провалился по колено в горячую грязь. — Пояснил он. — И думать не знал, что такие вещи в наших местах могут появиться.

— Мы, слава богу, успели их разглядеть до того, как кто-нибудь провалился. — Добродушно произнес Николай. — Ладно, мы спать, день тяжелый выдался, сил никаких.

— Спокойной ночи. — Пожелал Анатолий. — Если дождь начнется, я запруду поставлю, чтобы под палатку не текло.

— Спасибо. — Поблагодарил Николай.

Под светом спиртовки разобрались, где ложиться. Илья лег рядом с Дашей со спины, обнял ее, крепко прижав к себе, и быстро заснул. Посреди ночи проснулся от грома и бьющего барабанной дробью по ткани палатки дождя. От мысли, что они защищены, стало уютно и спокойно, и он снова уснул, несмотря на шум.

Проснулись все разом, когда началось движение внутри палатки. С улицы тянуло прохладой и сыростью. Люди, которые заняли ее раньше, выходили, заходили, шумели посудой, разговаривали. Николая к этому времени в палатке уже не было. Зоя и Юля проверяли припасы, выбирая из чего приготовить завтрак.

— Первый раз за все время спала, как убитая. — Призналась супруга Николая. — Вот что значит чувствовать себя защищенной. Раньше мы этого не понимали, выспался и ладно.

— Я бы сейчас палец отдала, чтобы вернуться в прошлое. — Юля полезла в сумку с вещами. — Люди говорят, ночью гроза была, дождь хлестал по палатке, а я ничего не слышала. — Вынула со дна детские вещи и проверила на сухость. — Вроде не промокли.

— Придется селиться рядом с военными, чтобы спать нормально, а не дергаться на каждый звук.

— Само собой, Зой. Какая дорога? У меня уже коленки скрипят, как несмазанные шарниры. Находилась на десять лет вперед. Только бы твоего Николая на работу взяли.

— Должны взять, он мужик с чувством долга. — Зоя замерла и улыбнулась. — Поверить не могу, что можно жить на одном месте, а не брести по дороге.

— И каждую минуту ждать, что кто-нибудь наставит на тебя ружье.

Илья вынул из-под Даши затекшую руку и размял ее.

— О, молодежь зашевелилась. — Заметила Зоя движение. — Чего хотите, гречку или макароны?

— Без разницы. — Ответил Илья. — С огурчиками все будет вкусно. Николай не вернулся?

— Нет еще. — Зоя потрясла в руках спиртовкой. — Илья, разожги, а то я побаиваюсь.

Илья поднялся, посидел на коленках, приходя в себя, оглядел опустевшее пространство палатки.

— Чем занимаются люди днем? — Спросил он вслух у самого себя.

— Большая часть уходит, остальные живут тут некоторое время, ждут своих пропавших родственников. — Ответил женский голос из противоположного края палатки. — Или лечатся, как я.

— Ожоги? — Предположил Илья.

— Ноги, лицо. Была на улице, когда подул раскаленный ветер. Пока добежала до укрытия, кожа покрылась волдырями.

— Бедняга. — Тихо произнесла Зоя. — Вы не одна тут?

— С сыном. Ему уже двенадцать. Он ходит мне за лекарствами в часть. Его уже знают и пропускают.

— Хотите соленый огурчик? — Спросила Зоя. — Вчера нас угостили.

— Спасибо, не откажусь. Честно говоря, армейская преснятина мне уже попрек горла.

— Илья, передай. — Попросила Зоя.

Илья забрал пластиковое блюдце с двумя огурцами на нем и отнес пострадавшей женщине. Она лежала поверх тряпок, заменяющих ей постель. Лицо и ноги небрежно перевязаны.

— Угощайтесь. — Подал ей блюдце.

— Спасибо. Один огурец оставлю сыну. — Ее голос дрогнул от волнения. — Вы хорошие люди. Тут не все такие. Многие наоборот, пытаются узнать, чем можно поживиться у других. А у меня ничего нет своего. Живу, что дадут.

— Ничего, раны заживут, и можно будет устроиться на работу. — Подбодрила ее Юля.

— Конечно. — Женщина захрустела огурцом. — М-м, бесподобно.

Илья вышел на улицу со спиртовкой. Зашел за палатку, спрятавшись от ветра, и зажег ее. Зоя вынесла котелок с гречкой, залитой водой и небольшим количеством огуречного рассола и поставила на огонь.

— Последи, чтобы никто не украл. — Попросила она Илью.

— Конечно, я никуда не уйду.

Илья сел рядом с котелком на