Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 199
отчего ж не помочь-то хорошим людям, — продолжал он, — если они хорошие, люди-то. Время сейчас неспокойное, помогать надо хорошим людям, так что пускай этот ваш мужик с ружьем уберет его, ружье свое, и выйдет обратно на дорогу, чтобы я его видел, и тогда я, может, тоже стрелять не стану, — он выговаривал слова медленно и как будто с трудом, как человек, которому нечасто приходится произносить такие длинные предложения, — слышишь, мужик? — Теперь в его голосе не осталось уже и следа дружелюбия. — Ты давай, выходи обратно, а то я не стану дожидаться, тоже стрельну сейчас, добром выходи, и тогда поговорим, раз уж мы все тут хорошие люди.
— Пап, — негромко позвал Сережа, — но откуда-то справа уже послышался скрип шагов, и папа не спеша, с явной неохотой вышел из темноты и встал рядом с нами, воткнув карабин прикладом в снег и далеко отставив руку, сжимающую ствол. Лицо у него было раздосадованное, губы поджаты.
Вероятно, обладателю голоса показалось, что теперь, когда мы все у него перед глазами, в то время как сам он по-прежнему остается для нас невидимым, ему ничего не угрожает, потому что он произнес значительно более спокойно:
— Ну, вот. Только ты его на снег положи, ни к чему тебе в руках его держать, ружье-то, — и умолк, ожидая ответа; и папа сипло прокричал куда-то между желтых фонарей, туда, где угадывались очертания кабины:
— Ты, хороший человек, и сам с ружьем, я так понял! Ты меня видишь, а я тебя — нет, так что я погожу пока на снег его класть, давай сначала так поговорим!
Это папино предложение, казалось, заставило незнакомца крепко задуматься, потому что снова наступила тишина, и мы ждали его ответа, чувствуя себя такими же беспомощными в круге света, как мотыльки, попавшие в нематериальный, но от этого не менее прочный плен садовой лампы.
— Ладно, — наконец сказал он. — Стойте, где стоите, я сейчас к вам подойду. — И где-то в самом верху, под четырьмя яркими фонарями, распахнулась дверь, кто-то тяжело выпрыгнул на снег и неторопливо зашагал в нашу сторону.
Даже теперь, на свету, как следует рассмотреть незнакомца нам не удалось: воротник его овечьего тулупа был поднят, а шапка надвинута по самые глаза; судя по голосу, он был далеко не молод, и поэтому я удивилась тому, каким высоким и крепким он оказался — тяжеленный тулуп сидел на нем внатяг. Широко расставив ноги, он остановился возле внушительного металлического ковша и положил на него руку; во второй руке он действительно держал ружье, снятое с плеча.
— Дергать смысла нету, — сказал он, — это не яма, а перемет — дорога тут неровная, с уклоном, а место открытое — вот снегу и нанесло. Дальше еще километра четыре-пять такой же дороги, без меня не проедете.
— Чего вы хотите за то, чтобы помочь нам? — тут же спросила Наташа, и он невесело хмыкнул:
— А что у вас есть такого, что мне надо?
— У нас есть патроны, лекарства и немного еды, — быстро сказала я, потому что мужчины по-прежнему настороженно молчали, а сейчас обязательно нужно было говорить что-нибудь, я чувствовала почему-то, что человек этот совершенно для нас не опасен и единственное, что важно сейчас сделать, — это доказать ему, что и мы, мы тоже не причиним ему никакого вреда, что мы действительно «хорошие люди», я хотела сказать что-то еще, может быть, разбудить и привести сюда детей, чтобы он их увидел, но Сережа положил руку мне на плечо и спросил незнакомца:
— А вы, собственно, что здесь делаете? — И высокий человек с ружьем повернул к нему голову и прежде, чем ответить, какое-то время молча его рассматривал.
— Я-то? — переспросил он после паузы. — Живу я здесь. Тут у нас асфальта нету, грейдер нужен и зимой, и весной тоже, как снег сойдет, иначе не проехать. Я чищу.
— Что, и сейчас тоже? — прищурившись, уточнил Сережа. — И сейчас чистите?
— Сейчас чистить ни к чему, — серьезно сообщил незнакомец, — здесь и раньше-то мало кто ездил, а теперь и вовсе, и по нынешним временам, может, оно и к лучшему. Деревня наша наверху, дорогу хорошо видать. Не сплю я ночами, сон стариковский, короткий, увидал вас на дороге, дай, думаю, посмотрю, что за люди. Так вам помощь-то нужна или еще постоим, поразговариваем?
— Конечно, нужна, — поспешно сказала Наташа и закивала, — очень нужна. Спасибо большое.
— Ну, тогда вот что, — ответил незнакомец, — я снег перед машиной отгребу, как смогу, под колесами сами подкопаете, а потом за мной поедете и выберетесь. — Он повернулся было к грейдеру, чтобы возвратиться в кабину, но в последнюю минуту остановился и бросил папе, глядя на него через плечо: — А ты давай, дядя, ружье свое убирай уже и бери лопату, она сейчас полезней будет.
Для того чтобы убрать рыхлый снег, в котором Лендкрузер сидел уже по самый передний бампер, грейдеру понадобилось всего два движения: с удивительной для такой громоздкой машины ловкостью он крутанулся, встал боком, и за его передними колесами обнаружился еще один ковш, гораздо тоньше и длиннее первого, который выдвинулся, словно лезвие перочинного ножа, и срезал пышную снежную подушку, преграждавшую нам путь, — легко и без усилий, как срезает бритва мыльную пену с подбородка; а потом, подцепив образовавшуюся кучу снега передним, широким ковшом, просто спихнул его с дороги, в поле. Грохот этого трактора, похожего теперь со своими растопыренными ножами на огромный катамаран, разбудил всех остававшихся в машинах — первой прибежала Марина с испуганными, круглыми глазами и, поглядев на грейдер и отчаявшись в этом шуме уточнить у кого-нибудь из нас, что он здесь делает, убежала назад и вернулась уже с Леней; Ира пришла чуть позже — когда грейдер, закончив работу, отъехал чуть в сторону, — за руку она держала мальчика, и, может быть, именно поэтому, когда незнакомец снова показался на дороге, ружья у него в руках уже не было — вероятно, в этот раз он решил оставить его в кабине.
— Все! — крикнул он. — Теперь копайте! — и пока Сережа, папа и Андрей вынимали лопатами оставшийся снег, забившийся Лендкрузеру под днище и между колесами, он наконец подошел к нам и остановился перед
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 199
