— Адвокатом, — ответил он. Нет, он не просто в шоке после всего, что произошло, он в полном ахуе.

Но тут уж либо ты привыкнешь к новым реалиям мира, либо просто сдохнешь. Третьего не дано. Не в том смысле, что можно убивать, грабить, пытать и насиловать без всякого страха наказания, а в том, что нужно быть жестким парнем.

— Ну так, они совершили преступление, а я сейчас делаю наказание, — сказал я. — Как в книжке. Если смотреть не можешь, лучше отойди, иди поковыряйся на складе магазина, может быть, еще чего-нибудь найдешь.

— Как скажешь, блин, — Валера положил фонарик на прилавок так, чтобы он освещал нас, потом достал другой, уже из тех, что мы сняли с бандитов и скрылся в глубине магазина.

Ну не захотел смотреть, так мне и лучше.

— Сколько человек в банде? — спросил я у пленного. В общем-то меня это в первую очередь и заинтересовало.

— На тебя, сука, хватит!

Я снова зажал ему рот и опять провернул нож. После чего повел его вниз, к колену, медленно, так, чтобы каждое движение хорошо прочувствовалось. Снова крики, дерганья, попытки вырваться, от которых ему становилось только больнее. Нож из-за этого шел не по прямой, а делал какие-то загогулины.

— Я объясняю в последний раз, — сказал я. — Будешь говорить — больно не будет. — Не будешь — будет очень больно. Ты моему приятелю пальцы ломать приказал? Так я твои просто отрежу на хрен.

Вытащив нож, по рукоятку покрытый кровью, я показал ему лезвие. Близко, так, что еще чуть-чуть и смогу воткнуть. Посмотрел ему в глаза, и увидел в них отчаяние.

Он понял, что я за человек, и что я могу сделать. Удивительно, но я сам не знаю, что я за человек, но сейчас понимаю, что добывать информацию с помощью пыток мне не впервой. Черт, да кто же я такой вообще?

— Было человек пятнадцать, — задыхаясь от боли, прохрипел он. — Но они меняются постоянно. Кто-то уходит, кто-то приходит. Основа — Шайба и его парни, их шестеро.

Все, сломался. Пытать его больше не нужно, теперь он мне и сам все расскажет. И врать не будет. Можно будет еще немного, но потом, чтобы удостовериться, что-то, что он нам сказал, правда.

— А ты, типа, со своей бригадой под ним?

— Прибились, — выпалил он. — Потом да, под ним стали, подмял, можно сказать.

— Где база у вас?

Наверное, нужно было иначе говорить, но слово «база» проскользнуло из прошлой жизни.

— Слышь, все скажу, только отпусти, а? Не убивай!

Торговаться стал. Ну, это ты зря.

Я сунул большой палец левой руки ему в глаз и чуть надавил. Он задергался, замычал, но я сделал это больше для устрашения, а не потому что собирался его калечить. Впрочем, он и так уже калека, куда он уйдет-то, с двумя пулевыми и располосованным бедром?

— Мы тут не на рынке, чтобы торговаться, — прорычал я ему в лицо. — Если будешь пиздеть что-то лишнее, то я тебе глаза вырежу и брошу тут. Понял?

Он отчаянно закивал. Вопросы еще оставались, они как-то сами собой сложились у меня в голове. И одновременно с этим у меня образовался какой-то план, пусть я и сам еще не до конца понимал его детали.

Я чуть ослабил хватку, но только чтобы дать ему возможность дышать. Вонючий пот тек по его лицу, глаза бегали, как у загнанного зверя. Он понимал, что живым отсюда не выйдет, но что-то глубоко в нем еще цеплялось за слабую надежду. Надежда всегда есть, и чаще всего она ошибочная.

— Где база? — спросил я.

— Жилой дом, пятиэтажка, — сказал он наконец. — Хрюкина, пять. Мы дом зачистили и заняли его.

— И я, типа, должен поверить, что вы посреди квартала живете? — спросил я. — Совсем меня за идиота держишь?

— Нет, нет! — он отчаянно замотал головой. Из борзого пацана превратился в трусливую крысу, которой прищемили хвост, и которая теперь готова заложить вообще всех. — Мы квартал подчистили, зомби почти не приходят.

— Как укрепили базу? Не верю, что пятнадцать человек целый дом держат.

— Двери подъездов заварили и завалили, только один оставили, центральный, — ответил он. — Пробили проходы на втором и третьем этажах.

— Ловушки, мины?

— Откуда? — удивился он. — Саперов-то у нас нет.

Я задавал вопросы, а он отвечал. О том, что можно молчать или пытаться выкручиваться, он уже забыл. Ну, а точнее я ему это достаточно доходчиво объяснил.

— Сколько людей было, когда уходили сегодня оттуда?

— Семеро оставались. Двоих еще ждут, что вернуться должны, но хрен знает. Задерживаются.

— Вооружены чем?

— Кто чем, — он поежился, а потом все-таки добавил. — Пистолеты есть, обрез должен быть еще один, кроме того, который ты отобрал. Биты, ножи, дубинки.

— А, типа, автомат у вас всего один был?

— Ага, — кивнул он. — Ведро его откуда-то достал, еще до Войны. Гордился сильно, даже в руках подержать никому не давал.

Ну тут вроде все понятно. Надо бы узнать, что еще в городе творится. Какие еще группы выживших тут остались, кто не свалил.

— Есть на местности еще кто-то?

Он прикусил губу, но когда я ткнул пальцем в его разрезанное бедро, вскрикнул и очень спешно заговорил:

— Есть… Несколько мелких групп, лохи, мы их грузим… Как вас загрузить хотели.

— А кто-то, кого бояться стоит?

— Я не думаю, что ты вообще кого-то боишься.

Я усмехнулся. Льстить пытается, сучонок. Но это не ответ на вопрос.

Увидев, как изменилось выражение моего лицо, он затараторил?

— В промзоне еще есть группа, но сколько людей, не знаю. Менты бывшие, по форме ходят.

Вот, это уже интереснее. Правда, что-то мне подсказывает, что идти за помощью к бывшим сотрудникам правопорядка — не лучший вариант. Скорее всего, там и раньше-то особой порядочности не было, а уж теперь, когда все по пизде пошло.

А еще они вооружены и, что важнее, этим оружием умеют пользоваться. Короче, их действительно стоит опасаться.

— Они с Шайбой работают?

— Нет… — он замотал головой. — Они беспредельщики конкретные, без предупреждения стреляют. Мы двоих пацанов потеряли, когда с ними столкнулись.

Ладно, все, что мне нужно знать,