Но прежде чем я успел вытащить чеку, шар рывком сместился вперёд. Проделав сквозную дыру в черепе охранника идущего первым.

Удивлённо хмыкнув, я остановился. А Эволют вцепился в моё плечо, разворачивая лицом к себе.

— Ты ведь был в Бригантинном? Прибыл по вызову, так?

Чуть ошарашенно глядя на него, я кивнул. Гвардеец же заговорил вновь.

— Зачем ты собирался к Лапиду? Это он организовал атаку?

Ростом охранник был выше, так что сейчас навис сверху, мрачно смотря в глаза.

— Где сейчас груз?

Выходит, неформальный глава Сената и Республики не причастен? Хотя какой он лидер, если гвардейцы убивают друг друга под его собственным носом.

— Я был на месте перестрелки. Но груз забрали люди генерала. Мне лишь приказано передать послание.

Тот цокнул языком, вырывая из моей руки конверт.

— И ты оказался таким идиотом, что пошёл через главный вход. Надо же было случиться такому…

Вскрывая конверт, который я добросовестно заклеил по дороге, Эволют опустил взгляд вниз. Почему-то перестав считать меня угрозой. Возможно, как и у многих, мощная способность создала иллюзию неуязвимости. А может считал, что успеет убить меня быстрее, чем я достану пистолет.

Когда метательный нож вошёл в его висок, мужчина умер не сразу. Чем старше и сильнее Эволют, тем живучее его организм. Порой не срабатывает даже частичное разрушение мозга — нейронные цепи продолжают передавать и обрабатывать сигналы. А кровотечение останавливается, не давая жидкость заполнить черепную коробку.

Такое я слышал в одной из передач по ТВ. И увидев, как отшатнулся назад гвардеец, решил что речь именно о таком случае. Сразу же потащив из кобуры пистолет.

Правда, пустить его в дело не пришлось — сделав ещё один шаг назад, Эволют рухнул на пол.

— И кто из нас теперь идиот?

Озвучив риторический, во всех смыслах вопрос, я развернулся в прежнем направлении. Где-то впереди находился офис Лапида. До которого я всё ещё желал добраться. Даже если он не связан с поставкой, может быть в курсе, кому она предназначалась.

Что забавно — около двери с его табличкой охраны не оказалось. А вот сирена, которая взвыла в тот момент, когда я её открывал, меня совсем не порадовала.

Приёмная была пуста. Монитор компьютера светился, а на вешалке висела миниатюрная женская сумочка. Но вот самой секретарши не обнаружилось.

Зато она нашлась сразу после того, как я распахнул двери в кабинет сенатора. Черноволосая знойная модель, застёгивающая на себе бюстгальтер. Сам Лапид тоже был здесь — натягивал штаны.

Меня тут же обдало волной холода — ни в одной из газет этого не писали, но Светоч Республики оказался Эволютом. Самого его немедленно окружила сверкающая золотистая плёнка, плотно прилегающая к коже. Тогда как на лице появилось выражение некоторого самодовольства.

— Наверное рассчитывал меня убить, да? Придётся тебя разочаровать — я неуязвим.

Глянув на его броню, я отрицательно качнул головой.

— Я вообще не к тебе пришёл. И по другому делу.

Переведя взгляд на роскошную брюнетку, что как раз набросила на себя рубашку, продолжил.

— Мадемуазель, желаете сняться для полицейского календаря? Съёмки строго в бикини. Хотя, если пожелаете, можно и без него. Республиканской популярности не обещаю, но среди наших вы точно станете звездой.

Оба замерли, смотря на меня с откровенным непониманием во взглядах. Я же, с нотками извинения, оповестил будущую модель о важном нюансе.

— Ещё один момент — заплатить вам за съёмки я не смогу. Работать придётся во имя любви к искусству.

Сенатор быстро оглянулся на свою секретаршу. Потом вновь устремил взгляд на меня.

— Ты идиот? Прорвался сюда, чтобы устроить предсмертный флирт с моей личной сукой?

Глаза девушки полыхнули плохо сдерживаемой злостью. Я же переключил внимание на Лапида и пожал плечами.

— О чём с тобой говорить? Твои собственные люди убивают друг друга в здании Сената и преданы не тебе, а кому-то иному. Ты пустышка.

Золотистое сияние вокруг его тела стало ярче, а неформальный лидер Республики сделал шаг ко мне.

— Кто ты, нахер, такой? И о чём говоришь?

Я улыбнулся.

— Сначала скажи мне — кому ехала посылка, которую перехватили в Бригантинном переулке? Кто должен был её получить?

Тот нахмурился.

— Посылка?

Уверен, за свою политическую карьеру, Лапид научился искусно притворяться. Надо же как-то убеждать избирателей, что ты не считаешь их жалкими ничтожествами — они в конце концов должны за тебя голосовать. Но по-моему, сейчас лицо сенатора отражало настоящее замешательство. Так что я добавил немного дополнительной информации.

— Реликс Уникума. Кому его везли?

Вот теперь его лицо осветилось пониманием. Наряду с которым появилось изумление.

— Он прибыл сегодня и его перехватили? Почему никто не доложил?

Раздражённо поморщившись, он развернулся на месте и схватил со стола телефон. А в следующую секунду я вдруг почувствовал ещё одну волну холода — в этот раз с иного направления.

Лапид это тоже ощутил — видимо, его способность тоже имела подобную грань. Подняв глаза, непонимающе посмотрел на секретаршу, которая совсем недавно казалась обычным человеком. Она же, с улыбкой отправила ему воздушный поцелуй.

В следующую секунду тело сенатора как будто взорвалось. Исторгая непонятную чёрную массу, что хаотично билась о золотистую броню изнутри.

Спустя секунду, окружавший его барьер исчез. В тот же миг почти вся чёрная субстанция осела на роскошный паркет. Но какая-то часть наоборот, взмыла в воздух. Присмотревшись, я вдруг разобрал в мельчайших чёрных точках крохотных летучих мышей. Или нечто на них похожее.

Передёрнув плечами, взглянул на секретаршу, которая шагала ко мне сверкая глазами. Та улыбнулась.

— Уже не хочешь снимать меня для календаря?

Оставаясь на месте, я изобразил ответную улыбку.

— Предложение в силе. Но вот затащить меня в постель у тебя теперь точно не выйдет.

Девушка покачала головой.

— Иногда мне кажется, что мужчины слишком примитивны. И знаешь что? Уже через пару секунд я понимаю, что мне совсем не кажется.

Остановившись в нескольких метрах от меня, бросила взгляд на груду сдохших летучих мышей, которые разорвали в клочья Лапида, вырвавшись из его собственного тела.

— Вот он, например. Считал себя умным и сильным лидером. А мне нужно было лишь говорить то, что он хотел услышать и делать то, о чём он всю жизнь мечтал, но не сознавался ни одной любовнице. Проще, чем заварить утренний чай.

Я кивнул.

— Конечно. Мы, мужчины, почти как шимпанзе. Только говорящие. Не то что