Спуск закончился, и сателлюкс осветил бесконечный землистый коридор. Он был достаточно широк, чтобы продолжить полет на ундаборде. И больше не уходил вниз, а значит, глубина пропасти по грубым подсчетам была метров восемьсот. Никому не пожелаешь так провалиться.

Глава 37

Глава с большой красной кнопкой

Осиротевший вирус трусил возле запертой калитки, но окна в хозяйском доме были черны, пусты и безжизненны.

' — Эй! Очнись, слышишь?

— Я думал, ты сдох.

— А я думал, ты. Очнись, она здесь!

— Зачем?

— Тебе виднее. Может, не договорила?'

Очень, очень смешно. Допустим, он жив. Но толку-то что, если в нем игла? Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Больно просто адски. Тело не работает, неизвестно, цело ли оно вообще, и одно только резервное сердце крутится на износ. В голове звон, как на праздничной колокольне. И сквозь бедлам и кашу прорываются голоса — потусторонние, загробные.

— Ри! Ри-и-и! Ты здесь⁈

«Да откуда же ей тут быть?» — от нечего делать робот мысленно встроился в диалог.

— Я здесь, — отозвались рядом. Голос был определенно Ри, но интонация непривычно кроткая. Шелковая.

— Ри, отопри мне! Ты ведь можешь?

— Я уже… я стараюсь, миледи. Но у меня здесь совсем мало сил. Сейчас, сейчас…

«Какая, однако, лапушка. Надо было раньше ее стукнуть».

— Ри! Как он?

— Плохо.

Где-то на периферии завозились громче, лязгнули замки, но Эйден снова отключился. Он пришел в себя несколько позже: оттого, что Самина — ура, Самина! — свернула ему шею, пытаясь добраться до иглы.

— Миледи, думаете, нервизолер его не убил?

— Сердце работает.

— Резервный движок независим от других органов. А этот ваш нервизолер…

— Никто, кроме меня, не знал, что у имперских андроидов на один позвонок больше. Игла парализовала его, но не повредила мозг.

— Вы так думаете?

— Не беси. Посвети лучше.

Больнее уже просто не могло быть, поэтому Эйден не жаловался. Первый щелчок, и андроид рефлекторно вдохнул. И снова потерял сознание. Очнулся спустя еще два щелчка, головой на чем-то мягком. Самина уложила его к себе на колени и выцарапывала иглу, пока сателлюкс и Ри светили кое-как. Эйден почувствовал контроль над рукой и потянулся к нервизолеру.

— Давай я.

Еще пять кругов ада, и он вытащил иглу. Нервы во всем теле разом приободрились, хребет защемило так, что робота передернуло. Нельзя так резко оживать! Андроид опять полетел в бездну, но с полпути вернулся: Самина плакала и жадно целовала его лицо, шею, бормотала что-то болезненно-теплое… Он не разобрал из-за звона в башке. Но вспомнил, что сам хотел сказать.

— Самина, ты больная зверюга… — прохрипел он ей в губы. — Выходи за меня.

— Броня не сработала, Эйден? — судя по голосу, она не на шутку встревожилась.

— Я серьезно. Кстати, я разбил второй глаз.

Робот попытался сесть, но был вынужден лечь опять. Теперь при каждом его движении слышалось жужжание приводов. Девушка склонилась к нему, разглядывая глубокие трещины в изумрудно-зеленом глазу. Эйден моргнул, и осколки звякнули.

— Даже очертаний твоих не вижу. Для взлома реле придется интегрировать Ри.

— Ничего. Теперь у нас столько времени, сколько потребуется. Только неплохо бы тебе встать…

С третьей попытки у него получилось, и синтетик привалился к стене. Он зажал рот ладонью и выровнял дыхание, чтоб не стошнило. Развеселые круги перед глазами, как оказалось, случаются и у слепых.

— Хочешь узнать, сколько ты пролетел?

— Целый парсек.

— Здесь восемьсот тридцать метров под городом.

— Тогда получается, в этом вашем метре больше одной тысячной парсека. Что вы тут в них меряете?

— Ты слегка преувеличил, — Самина улыбнулась, радуясь, что броня спасла ему чувство юмора.

— Откуда взялась Ри?

— Она была с тобой все время. Ирмандильо зафиксировал, как я срываю бриллиант с воротника, а потом я спрятала его тебе под ребра. Еле-еле пропихнула. Вот сюда, где два сломаны, и дальше, за нерабочее сердце.

Она скользила пальцами по его рубашке, объясняя путь камня, а после всем телом прижалась, обняла и замерла так. Андроид усердно приходил в себя, а ее собственный заряд был почти на нуле.

— Эйден, прости за вот это все. Пока добиралась к тебе, поняла, сколько же прорех было в моем плане!

— Ты умница. С нашей-то везучестью, только где прореха — там и шанс. Меня еще никто так коварно не переигрывал в моем же театре. Но ты рисковала с кровью на площади. Я сообразил, что это был алливейский знак, только после фразы об оторванной голове.

«Ты обещал оторвать мне голову», — сказала она. Вместо правильного «оторвать голову, чтобы спасти».

— Рисковала. Впервые казнила любимого — и не удержалась.

— О, повтори?

— «Не удержалась».

— … супер.

На дне их пропасти было плюнуть некуда. Чего сюда только ни падало, несмотря на круглосуточную охрану площади наверху. Птичьи кости вперемешку с перьями и пометом, скелеты кошек, бродячих собак. Людей. Обугленные, сломанные и даже с виду здоровые. И ковер из деталей уличных роботов-уборщиков, однажды сбившихся с пути. Все это напоминало останки рыцарей, какие осмелились пробраться в логово дракона, но храбро погибли. И валялись тут, предостерегая зловещим «беги-и-и!..». Так думала Самина, а Эйден костей не видел. В каком-то смысле ему повезло.

В стене рядом нашелся герметичный шлюз. Снаружи ни замка, ни блокиратора, ни мультилока. Но ведь Ри умела ходить сквозь стены.

— Конвисферу остановит только конвисфера той же мощности, — пояснил андроид. — Но раз в прихожей не подметали, значит, эту дверь наверняка запирал лично Хмерс. А он не обладал подобной технологией.

Шлюз взвизгнул и пополз в сторону. Это Ри взломала код доступа с той стороны.

— Подожди здесь пока, — синтетик оттер Самину за спину и пошел, ведя рукой по стене.

— Хорошо.

— Тогда почему идешь за мной?

— Я надеялась, ты не видишь.

— Кости хрустят под ногами, — Эйден нащупал дверной портал, выпустил язык и повел носом. — Ладно. Ри, мне нужны твои глаза.

— Перцептивная интеграция, милорд?

— Да.

Ассистентка потускнела, подлетела совсем близко к андроиду и… растворилась в нем. Эйден слабо засветился изнутри. Он стал похож на призрака с голубоватой аурой.

— Привет, — Самина поняла, что Эйден ее видит. Его взгляд фокусировался правильно, несмотря на битую радужку. — Зрение