Астра обнимает, чтобы внял, что происходит. Не падал в объятья страха, который в силах разбить уверенность и силы что-либо делать. Не сдвинешься с места, если не сможешь преодолеть себя. Поменять маршрут для обездвиженной реальности. Дать понятию остановиться в голове, чтобы не властвовало над тобой. Исчезло, не становилось очерченным событием в яви.

Не превращалось в ощущение падения, преследующее в жутких кошмарах. Надо держать сознание на плаву, чтобы не рухнуть в бездну страха. Выйти из состояния, когда видишь Фобоса. Наблюдаешь за глазами, испепеляющими пространство и время. Мир становится призрачным и уходящим из жизни. Кто-то трясет тебя, не позволяя упасть в неведение, что творится. Спасает реальность.

Астра хочет, чтобы кошмар отстал от Адама, не пугал, не сжимая сердце. Прошёл мимо, не приходя в серую реальность, сжатую от шагов. Мир не понимается в глазах, Астра успокаивает брата, гладя по спине. Ему кажется, что хищник хочет достичь позвоночника, раздирая мясо. Дробит кости, вытанцовывая танец смерти на остатках нервов, сжатых в кулак опасности, готовый обрушиться местью. Понимание реальности не осязается в действии.

Адам сосредоточен на зрении, когда уходишь от спокойствия. Не видишь себя, так как кошмар пожирает, как Кронос своих детей. Бьет оскалом зубов. Сердце сжалось в груди, упало в пятки, задев душу. Она не хочет жить. Истошно бьется в грудной клетке птицей, желающей выбраться. Только бы не испытывать страх, тянущий из жил реальность. Понятия, как быть, испаряются под гнетом страха, точно под тяжелым ярмом, если позволяешь быть в рабстве.

Кошмар вгрызается в вены осязания, потому Адам падает в прострацию. Не хочет находиться, но в тоже время не в силах контролировать ситуацию. Она громыхает сосудами в глазах, взрывая всплесками ужаса. Реальность сковывается от понимания, что страх сильнее, чем воля или понимание, как избавиться от цепей яви. Уйти от себя, чтобы не пребывать в зрении, что ты скован в ощущении отсутствия во времени и пространстве.

Страх кует себя в голове, создавая шаги на молчании желания быть в рассудке. Выбивает зубы порядка, а не хаоса, который угрожает переползти за границы мозга. И там поселиться, чтобы реальность стала подмятой крыльями Фобоса. Хищно скалит зубы, испепеляя логичность, что всё это привиделось, приснилось. В глазах сна обретает целостность, так как проживаешь в черном свете, который захватывает рубежи для контроля.

Пространство времени осязается, как спектр из чёрного цвета, который не находит границы. Понимается, как уходящее время за рамки осознанного сна. Реальность ментально растворяется из глаз сути, так как не состоит, как логичное состояние. Играет на струнах нервах, вырывая с мясом надежд и мечтаний, что не выберешься из страха. Объятья Астры не помогают, так как Адам уходит в разумность отказа от понимания цельности пазлов, распадающиеся на мелкие части.

Адам смотрит перед собой, видя разбитые в кровь надежды, которая обретет себя, как освобожденный от тисков Фобоса. Он накаляет железный обруч, чтобы выбить из мозга знание, как быть в понимании. Не уходить в понятие, что уносится вниз по реке, в пасть ужаса. Нервы лопаются, образуя мотив крещендо, выбивая барабанные перепонки из-под ног слуха. Адам становится оглушенным в состоянии мрака, когда не слышит, что окружает.

Ничего не помогает и не возвращает в реальность, чтобы увидеть в возможностях быть. Не образовать между собой и жизнью связь, что паника разрубает, хохоча под сердцем, даруя груз. Никто его не смахивает. Он находится внутри груди, отравляя бытие, которое никуда не идёт, как в ощущении себя. Реальность скована маской ужаса. Не имеет шанса, чтобы обрести иной лик для явления сути, которая сгладит морщины нервозности.

Восприятие жизни меняется, разбивая спектр познания спокойного осязания. Жизнь становится дерганой, пытаясь соединить пунктир нервозности и малодушия в надежду и волю, что выберешься из пасти Фобоса. Но падаешь, так как он завлекает, калечит робость до состояния трусости. Лишает шанса, что исправиться и станет правильным, а не потуже затянутым в переживание.

Адам не освободится от пут тяжелого осознания, что жизнь разрушена до могильных плит, основания цельности. Не обретется в прежнее состояние, как лучше вернуться, чтобы понять, где был поворот. Малодушие обрело обручи на разуме, сжимает крепче, руша тонкие связи. Тут кричи, ни кричи, нет понятия, как выбраться из малодушия, которое сковывает голосовой аппарат. Сжигает на подходе слова, чтобы они не обрели целостность в мире как голос, желающий говорить, а не сжиматься из-за сухости.

Адам может сдавленно шипеть, так как реальность в нем не связана с тем, что думается в голове. Сразу сжигается на подлетающих мыслях. Они опаляют ресницы огнём, когда смотрят взглядом, полным ненавистью. Душа силится избежать пламени, но не может сделать шаг. Преодолевает жизнь, чтобы позвать на помощь. Осталась слабая надежда.

Астра не знает, как вызволить брата, чтобы страх не довлел, не разрушая понимание мозга, как в осведомлении реальности, не в уходе от пребывания в пространство трусости, ужаленной страхом и Фобосом. Он порабощает нейронные связи, пытаясь их разрушить. Чтобы не воспринимали мысленный взор, а удалялись от ощущения, как возможности, не только уход от жизни…

Астра смотрит сквозь текущую ситуацию, так как вышла из-под контроля. Не несет под собой почву, как вернуть брата из кошмара, который уничтожает контроль в разуме. Он не понимает, как быть сейчас. Астра не осязает его. Не видит, как задерживается в пространстве яви, хоть понимает, как двигаться не под тяжкой робостью. Действительно осязать, как быть в цельности созидания воли, которая теряется в момент потери…

Онемевший мозг не рисует путь для сбрасывания оков и понимания, как явить реальность. Шагает в царство лишения положения во времени. Не понимает себя, как бытие. Ощущает сжимающийся железный обруч проблем, который разрушает момент. Вовне жизни проистекает действие разума, скованного страхом. Он уходит из ощущения реальности, так как не может пребывать в спокойствии, согревающей раньше теплом и счастье...

Разум меняет зеркальность взгляда на события, переносится в сферу, где есть вид на реальность. Вытекает из продырявленного страхом разума. Он смеется на устах Адама, так как не составляет путь, чтобы отобразить себя. Чтобы он стал значимым и проявленным в состоянии нанесенного ущерба. Но сверкает разрушенными гранями, в коих не отражается, а забирается из ощущения быта…

Реальность лежит под ногами переполоха