Рэнд высвободился из рук Бевана и сел. Агония закончилась.

Беван был бледен. Он отвел густые черные волосы со лба и взглянул на руку.

– Что мы наделали?

Он едва шептал, но в его голосе все равно слышалось изумление.

Вместе они исцелились – с помощью неописуемой силы.

Рэнд протяжно вздохнул. Он поднялся на ноги и помог Бевану встать.

– Выбирайся отсюда, – сказал он. – Делай то, что хотел.

Беван помедлил у выхода из убежища и оглянулся.

– Друг…

– Ты прав. Они охотятся за тобой, чтобы отнять силу – и может быть, замышляют даже худшее, потому что не знают, на что ты способен. Но я не позволю поймать тебя, понял?

Беван улыбнулся.

– Понял, – он повернулся и исчез.

Рэнд внезапно упал на колени. Он еще не был в порядке. Свернувшись на боку, он задумался, сможет ли выжить, пока его не разыщет Палатон.

Палатон приказал тезару посадить корабль, несмотря на разрушения в порту. Атакующие суда разбомбили порт и город, как яичную скорлупу. Палатон уже знал, что в школе кое-кто выжил, что они сражались, когда чоя с материка пришли им на помощь, но все равно жертв было слишком много. Виноват абдрелик – в этом Палатон был уверен. Такие атаки были в их обычае, хотя на кораблях никто не видел опознавательных знаков. Но это его не слишком заботило. Он чувствовал, как тонкая ниточка жизни Рэнда пульсирует в его голове, натягиваясь до предела, поэтому спрыгнул из люка прежде, чем опустили трап.

Ему понадобится несколько часов. Аура еле виднелась среди дыма и пепла. Он пробирался по разрушенным улицам, слышал скорбные вопли заритов и шум работы спасательных бригад, разыскивающих под обломками уцелевших. Он полагался только на собственное чутье, молясь, чтобы Рэнд выжил.

След оборвался на окраине города. Палатон в нерешительности остановился среди разрушенных бетонных башен. Он чуть не плакал от внезапного осознания того, что остался один и был совершенно беспомощен, но потеря бахдара ничего не значила по сравнению с потерей Рэнда.

Внезапно его слуха коснулся хриплый шепот:

– Я здесь.

Палатон упал на колени и начал отбрасывать обломки бетона и мусор. Осколки рвали его руки – руки пилота, орудие его труда, – пока кровь не побежала ручьем.

Он был вознагражден видом бледного, странного лица, улыбающегося ему из-под обломков. Палатон осторожно высвободил юношу и подхватил его на руки. Он был его силой, его компасом в лабиринтах судьбы – единственное дитя, которое он сможет извлечь невредимым из гибельного кристалла.

Палатон запрокинул голову и восторженно закричал.