позыв вновь заставил Императора схватиться за живот. Он глядел на меня во все глаза и молчал, словно проглотив язык. В его глазах был страх. Я был выше его на две головы, если не больше и крупнее любого самого здорового сиксфинга, которого он только видел. Я мог бы убить Императора одной левой, прямо здесь и сейчас. И он понял это. Понял, что я на такое способен. Он теперь очень хорошо понял, с кем он имеет дело.
Понял, какого страшного зверя, погружённого в спячку, случайно ухватили за горло его самоуверенные подданые. Посадили на цепь, в надежде, что не удерёт. Но не поняли, насколько он силён и как он ужасен в гневе.
– Но этого может не случиться, – тихо и очень спокойно произнесла Юля. – И вы знаете, как это сделать.
Император повернулся к ней и вперился в неё взглядом.
– И как ты докажешь, что твоим словам можно верить? – проговорил он.
Юля встала, осторожно сняла цепочку с перстнем с шеи ребёнка и протянула правителю.
Тот нерешительно поднял руку, чтобы взять цепочку, но в тот же момент рука Юли отдернулась.
– Через двадцать лет, – сказала она. – Принц Эмото лично принесёт вам свой перстень Эрраонов, отказавшись от притязаний на престол Империи. Но если за эти двадцать лет сиксфинги хоть раз нарушат данное вами слово и пересекут границу Оукогонома, наш договор перестанет иметь силу.
Император сел на стул, словно разом лишился сил, налил вина почти до краев и сказал, оглядев всех нас:
– Отныне да будет так, – и осушил бокал до дна.
Ноябрь 2018 – февраль 2019, Москва
