Я не выдержала. Задыхаясь от душивших меня слез, крикнула в темноту:

— Хватит! Достаточно, я тебя поняла.

Но Кристиан меня словно и не услышал:

— …вот думаю сейчас: а не совершаю ли я ту же ошибку, что и мой брат? Хотя, смерть меня уже давно не пугает.

Я не нашлась, что ответить. Да и в целом рассказ Кристиана произвел на меня настолько гнетущее впечатление, что я словно оглохла и онемела. Остаток пути мы проделали молча, и я вообще не замечала, куда он меня ведет и спотыкаюсь ли я. В груди тяжело ворочался какой-то булыжник, не давая мне спокойно дышать. И в то же время там была какая-то сосущая пустота. Все чувства и ощущения как будто бы умерли. Я была словно песчинка в бескрайнем, равнодушном и ледяном космосе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В какой-то момент мы остановились. В темноте прозвучал пустой и глухой голос моего почти мужа:

— Через тридцать метров выход. Я сейчас возьму вас на руки.

Ответа он не ждал. Не знаю, зачем ему понадобилось поставить меня в известность, но в прохладном пещеры воздухе еще звенели последние звуки его фразы, а я уже взмыла в воздух, подхваченная крепкими и сильными руками.

Последний отрезок пути был просто ужасен. Я прижалась к мужскому плечу, обхватив Кристиана за шею, и с ужасом ощущала, как он перепрыгивает с камня на камень. Как он знал, куда нужно прыгать? Видел в темноте? Или просто выучил дорогу, ошибаясь и падая? Я не стала спрашивать. Просто не была уверена в том, что готова услышать ответ. Только подумала, что, если я ранее без конца спотыкалась, то тут, если бы Кристиан не поднял меня на руки, я бы уже сто раз свернула себе шею.

Выход открылся внезапно. Вот только что вокруг была кромешная тьма. Поворот. И по моим глазам бьет яркий дневной свет, вынуждая меня торопливо жмуриться, оберегая глаза. Я спрятала лицо у Кристиана на груди, бессовестно пользуясь своим положением и полагая, что парень остановится, чтобы переждать адаптацию к свету. Но он продолжил упрямо идти вперед, и лишь слегка замедлился. Только тело его напряглось до предела, словно перетянутая струна. Тронь — и взорвется. Он будто он подсознательно ожидал в любую секунду выстрела в лоб и мгновенной смерти.

Отнять лицо от груди Кристиана и осмотреться я рискнула только тогда, когда он остановился и осторожно поставил меня на ноги. А сам медленно опустился на колени возле меня. Увиденное повергло меня в шок. Такого я точно не ожидала. Да, я надеялась, что меня ищут, что обо мне волнуются. Но…

Перед входом в пещеру была целая толпа. Во всяком случае, мне так показалось. День, оказывается. Уже клонился к закату, дневное светило висело низко над горизонтом и его лучи били мне прямо в глаза, ослепляя. Но я все равно рассмотрела стоящих в нескольких метрах правее Алиарну, Мирайю и двух незнакомых женщин. После темной пещеры глаза слезились, но мне показалось, что Али рыдает, размазывая грязь по щекам. А Мирайя ей что-то хмуро доказывает.

Вокруг топталось множество незнакомых мне мужчин как в военной форме, так и в гражданском. Они все словно чего-то ждали. И дождались.

В небо взвился отчаянный крик:

— Ли… Лина!.. Моя госпожа!

Этот крик я узнала бы и из миллиардов. Марк опять позволил себе публичное проявление чувств. Я наблюдала за тем, как он расталкивает всех, пробираясь ко мне, и упрекала себя за то, что в такую минуту думаю о глупостях. Нет, совершенно точно Эренсия меня портит.

Марк не добрался до меня. Кажется, его перехватил кто-то из мужчин. Наверное, мужья Алиарны. Сама Али, обернувшись на крик, побледнела и тоже бросилась ко мне:

— Лина!.. Девочка моя! Живая!

Она сгребла меня в охапку и, давясь слезами и что-то бормоча, принялась покрывать мое лицо поцелуями. Это было неожиданно, но настолько приятно, что я чуть не сломалась, чуть не позволила себе раскиснуть и разрыдаться в ее руках. Но рядом стоял на коленях Кристиан, грея мне ногу теплом своего тела, покорно ожидая своей участи. И меня неожиданно обожгло осознанием: а мне удалось то, чего не смогла его хозяйка! Я его сломала, убедила в том, что впереди нет ничего хорошего. И он вывел меня на поверхность, полагая. Что идет на смерть. Страшную смерть. Я вспомнила его рассказ и содрогнулась.

— Подожди, Али… — Меня начало трясти. Если не успею, если позволю его забрать, значит, я такая же тварь бездушная, как и погибшая Рамина. Даже хуже. Рамина мужчин за людей не считала. А у меня совсем другой менталитет. — Али, — я чуть отстранилась от эренсийки, чтобы видеть ее заплаканное лицо, — помоги мне, умоляю!

— Все, что попросишь! — Алиарна всхлипнула и опять потянулась меня целовать.

Мне пришлось вцепиться ей в плечи, чтобы сдержать Али и сдержаться самой. Не имею права я сейчас закатывать истерику. Я потом, дома, подальше от чужих глаз. Закроюсь в ванной и порыдаю.

— Али, я хочу взять Кристиана себе в мужья! Помоги, что мне нужно для этого сделать?

Моя просьба вызвала шок у всех. Я ногой ощутила, как сильно, всем телом вздрогнул стоящий на коленях мужчина. Алиарна потрясенно замерла у меня в руках.

— Этого?.. Но… — Она опустила взгляд вниз. И вдруг я увидела, как у терпимой и либеральной эренсийки исказилось от ярости лицо: — Это же он виноват в том, что с тобою случилось! Он на камеры попал. Да и Радена, его хозяйка, подтвердила, что он неадекватен!

— Зачем он тебе, Энжелин? — Это до нас уже добралась Мирайя и пытливо всмотрелась в меня.

Позвоночнику стало холодно. Неужели не отдадут? Неужели все зря? Я сцепила зубы и упрямо уставилась в глаза Мирайе, как