— Ты ведь в курсе, что я не с этой планеты? — на этот раз эренсиец кивнул почти сразу, соглашаясь с моими словами. — Ну вот. Рано или поздно, но я вернусь на Землю. А там у нас действуют совсем другие законы. Я уже одного раба отпустила. Но он не местный и мне удалось обосновать перед вашим Советом необходимость такого поступка. С тобой так не выйдет. Но я могу забрать тебя к себе. А когда вернусь на Землю, дать тебе свободу и помочь устроится в жизни.

То, что я ляпнула что-то не так, я поняла почти сразу. Просто глаза эренсийца, наблюдающие за мной с жадным интересом, вдруг погасли, а лицо словно окаменело.

— Не выйдет. Я теперь преступник. Поднял руку на женщину. Никто меня тебе не отдаст.

Я торопливо мотнула головой в знак несогласия:

— Если ты сделал это под принуждением, то…

— Да неважно! — Эренсиец вдруг отвернулся от меня и отошел под противоположную стену, почти скрывшись в тени. — Никто не будет спрашивать меня почему я на это пошел. Я — раб, и болтаюсь на самой нижней ступени гаремной иерархии. Ни мои мысли, ни мои чувства никому не интересны. Поэтому для меня единственный выход — это получить за тебя деньги и покинуть планету. Как угодно! Может, хоть сдохну свободным…

В его словах прозвучала злая, неприкрытая горечь. Я расстроенно вздохнула:

— Да как ты не понимаешь: ты действительно умрешь, и очень скоро. Гораздо скорее, чем тебе кажется. Плата за мою смерть для тебя не выход.

В полутьме напротив яростно сверкнули голубые глаза:

— А что выход? Жить в гареме, не имея будущего, и подчиняться семнадцатилетнему сопляку с садистскими наклонностями только потому, что он любимчик хозяйки и умеет ей правильно подлизать? Ты хоть знаешь, что это такое? Знаешь, какой это ад? Да я согласен даже на работы в каменоломне, лишь бы вырваться оттуда! Вот только без обучения не берут и на каменоломни. А платить за мое ученичество хозяйка не будет. Ей дешевле сгноить меня в гареме, кормя отбросами и периодически отправляя на порку, чем научить профессии и отправить на заработки! Когда на горизонте возникла эта рыжая стерва, моя хозяйка приняла ее предложение, не задумываясь ни на миг. Просто нашла меня, пнула под ребра, и велела: «Вот эту нужно убить. Сделаешь так и так!»

Я мгновенно сделала стойку. Все оскорбительные и злые слова пролетели мимо моих ушей. Кроме одного «Рыжая стерва»

— Ты… — Мне вновь пришлось облизнуть пересохшие губы. Я слишком нервничала. — Ты видел ту, которая меня заказала?

— Видел.

Одно слово. Брошенное, словно камень в болото. Но я сорвалась с места, не в силах спокойно стоять, и вцепилась в руку черноволосого:

— Ты мне нужен! Ты лучше меня знаешь законы. Придумай сейчас, что я должна сделать такого, чтобы ты выжил и остался со мной! Поможешь найти эту тварь — проси, что хочешь!

Меня неожиданно накрыл охотничий азарт. Каким-то даже не шестым, десятым чувством я ощущала: вот оно! Мой враг прокололся! Теперь ход за мной! И нужно правильно разыграть полученный козырь! Почему я так решила? Да кто его знает. Наверное, в кои-то веки у меня сработала интуиция.

Эренсиец молчал и не шевелился. А я не могла спокойно стоять и ожидать. Сорвалась с места и начала бегать от стенки к стенке, рассуждая сама с собой. В движении мне почему-то всегда лучше думалось:

— Он снова решил идти по уже проторенному пути. Да, в прошлый раз план дал осечку, я выжила. Но зачистка свидетелей прошла без сучка и задоринки. И, по-видимому, почти не стоила денег. Потому он решил попытать счастья опять. А вдруг? Эренсийцев ему все равно не жалко, хоть всю планету вырежи. Глядишь, где-то по дороге в капкан попаду и я. Поэтому он и не особенно переживает по поводу того, что кто-то увидит его лицо, и посланницу свою не особо прячет по той же причине. Или… Или ее он тоже в конце планирует убрать…

— А почему ты решила, что заказчик — мужчина?

Я вздрогнула, запнулась и остановилась, глядя на своего похитителя:

— Не знаю… Мне так кажется… Хотя… — Я вновь сорвалась в забег. — В плане присутствует внимание к таким чисто техническим деталям, как видеонаблюдение и остановка мобиля. Если с видеонаблюдением я бы еще разобралась, то мобиль для меня — это темный лес. Так что это абсолютно точно мужчина. Еще и отношение к жителям Эренсии циничное, как к курам, которых готовы отправить под нож. Нет, это точно мужчина. При чем, смерть его совершенно не пугает, он к ней привык. Ему плевать, сколько после него останется трупов. Главное, добиться проставленной цели. Это в приоритете. — Я замерла на месте и посмотрела на черноволосого. — Теперь понимаешь, почему мне важно сохранить тебе жизнь?

Прозвучало до отвратительности цинично. Но неожиданно эренсиец это понял и воспринял спокойно. Кивнул в знак согласия. А я подскочила к нему и заглянула в ледяную голубизну глаз:

— Ну? Как я могу тебя себе присвоить? Помогай давай, если хочешь жить!

Эренсиец молчал. Долго молчал. Я уже начала думать, что я опять промахнулась. Но он все же заговорил: нехотя, как будто через силу.

— Если ты и впрямь так важна, как говоришь, то можешь попробовать потребовать меня себе в качестве компенсации за пережитое. Но я не уверен, что это сработает. Могут отдать, но проконтролировать, как будешь наказывать. Или просто отдать тебе право запороть меня до смерти у столба.

Нас передернуло почти синхронно, а я еще и отчаянно замотала головой:

— Нет-нет-нет! Не годится! Нужно что-то другое!

Эренсиец пожал плечами:

— Нет другого. На Эренсии мужчины — это мужья либо рабы. Могут быть еще специалистами. Но я не обучен.

Я замерла. Захотелось в голос завыть. Ну что же мне так не везет?! Мне нужен был это голубоглазый мрачный мужчина! Отчаянно нужен! Но мужья… Мне хватало Марка с его тараканами. А у этого даже не тараканы