директором[20] Смитом, попрошу его провести расследование происходящего в ЦРУ. Надеюсь, Джулиани, вы его-то не подозреваете? – Сэмюэл хотел сказать, что подозревает всех, и чем выше чин – тем сильнее сомнения, но только разочарованно пожал плечами и опустил глаза. – Ну и славно. Надеюсь, что ваш Лукас найдётся и прояснит всё происходящее. Крот у нас в КАС, очевидно, есть. И вы обнаружили данный факт, так что я добьюсь, чтобы никакого расследования против вашей деятельности не проводилось. Даже если придётся лично генсека ООН привлечь. Не благодарите. Но если ещё раз такое произойдёт, я должен быть в курсе, Джулиани! Вы поняли меня? Это ваш последний шанс.

* * *

Они сидели в маленькой пивной в паре кварталов от штаб-квартиры КАС. После третьей кружки к Сэмюэлу стало возвращаться спокойствие, и он стал думать о том, что же всё-таки произошло.

– Ты знаешь, Джоанна, я так и не понял, почему ЦРУ не стали меня разыскивать. Ты же правильно сказала, что я должен быть под колпаком. Если АНБ про меня расспрашивали, то уж ЦРУ и подавно должны были начать расследование против проштрафившегося агента.

Коллинс пила сильно меньше, на её счету была только одна кружка, а потом она заказала кофе, сославшись на то, что пить совершенно не хочется. Конечно, несколько дней назад ей пришлось надраться текилы с Паркером.

– Наверное, из КАС пришёл сигнал не искать и не дёргать тебя. Пока что, – задумчиво произнесла девушка.

– Нет, это не может быть причиной. Есть внутренние процедуры разведки. Если из-за действий агента ЦРУ оказывается под ударом, его моментально вытаскивают из любой операции. Мне бы не просто позвонили, а приказали остановиться и ждать прибытия оперативников, которые сопроводили бы меня к руководству и потребовали бы объяснений. КАС им не сможет указывать.

– Так, – Коллинс сделала глоток кофе. – Допустим, ты прав. Я не в курсе всех ваших процедур. Какой вывод?

– Вывод простой, – вздохнул Джулиани. – Кто-то на самом верху притормозил это, дал приказ меня не трогать. И этот кто-то такой влиятельный, что нам его не раскрыть, у нас не будет доступа к информации. Все те, кто выполнял его приказы, никогда не нарушат протокол, если не начнётся предварительное расследование в отношении самого предателя. Разведка действует не так, как АНБ, – мы постоянно подозреваем других в предательстве, в двойной игре, и потому ни один агент не станет обсуждать свою работу с другими отделами. Очень строгая система. Если наверху завёлся крот – его будет крайне сложно выкурить.

– Сэм, ну, допустим, ты прав. А в чём смысл такого приказа? Почему бы им не применить процедуру, не подержать тебя в комнате допросов?

– Джоанна, как раз это для меня очевидно. Если бы меня допрашивал не Хейз в КАС, а агенты ЦРУ, причём имеющие допуск к информации о Согласии, то данные, которые я бы раскрыл, а я бы рассказал всё подчистую, привели бы к инициации расследования в ЦРУ. За каждым из сотрудников КАС из разведки установили круглосуточную слежку, а наш крот этого не хотел. Ему нужна свобода действий.

Джоанна посмотрела в потолок и прищурила глаза, как будто пытаясь там разглядеть ответ на свои вопросы.

– Но ведь и сейчас будет расследование, его непременно начнут, – констатировала она. – В чём тогда выгода?

Девушка допила кофе и посмотрела на часы. Торопится уйти? А в том, что она сказала, Коллинс, очевидно, была права. Сэмюэл и сам понимал, что расследование состоится в любом случае. Хейз же им сегодня сказал, что попросит генерала Смита его провести. Стоп. Вот оно, вот и ответ на вопрос!

– Хороший вопрос, – агент решил подвести её к ответу, чтобы убедиться, что Джоанна сделает вывод сама. – Знаешь, раньше я думал, что кротом может быть полковник, вряд ли рядовой агент, – они не в курсе деталей происходящего. Но теперь подозреваю, что только кому-то из верхушки подобное по рангу, – говоря, он обратил внимание на то, что Джоанна согласно кивнула. – И ему важно было, чтобы расследование прошло в нужном ключе, чтобы его не подозревали. И как добиться такого? – он посмотрел на неё, старательно изображая глазами, что у него самого нет ответа. Ну же, Джоанна, подтверди или опровергни его мысль!

– Допустим, крот вполне может этого добиться, если расследование будет проводить сам, – Коллинс выпятила глаза. – Сэм! Ты думаешь, что наш предатель – директор Эдвард Смит?!

– Я ждал, что придёшь к тому же выводу, что и я, – Джулиани облокотился на стол. Всё сходилось.

– Но у нас нет абсолютно никаких доказательств, – развела руками его напарница. – Эта логика не будет принята никем из нашего руководства, Смит на отличном счету у всех, он с самого начала принял идеалы Согласия и участвовал в формировании самой структуры КАС!

– Да, пока что мы бессильны. Но уже понимаем, что нужно искать доказательства. Поэтому тебе необходимо привлечь агентов нацбеза, прошерстить его контакты, поездки, словом, искать, где он мог пересекаться с Лукасом, Паркером, и тому подобное.

– Сэмюэл Джулиани, ты понимаешь, о чём меня просишь? – Джоанна придвинулась чуть ближе. Её дыхание приятно пахло кофе со сливками. – Если я начну копать под любого из генералов ЦРУ, особенно под генералов, входящих в КАС, будь это Маккензи или Харрис, не говоря уже о директоре Смите, меня сожрут с потрохами. Всю карьеру загублю одним только подобным подозрением. Подумать страшно: подозревать, что крот – глава всей разведки США!

– А какие у нас варианты, Джоанна? – он придвинулся ещё ближе в ответ. Мелькнула глупая мысль, что от него, в противовес ей, наверняка разит пивом и чипсами. – Я не могу копать против своих, нет полномочий. Только на тебя вся надежда.

– Так, Сэм, – вздохнула Коллинс. – Я устала, уже поздно. Давай обсудим всё завтра. Может, на свежую голову придут свежие мысли. А сейчас я пойду спать!

Скорее всего, девушка не хочет дальше разговаривать о таком, пока Сэм под градусом, так что он не стал спорить. Утром – так утром. Джоанна отправилась в штаб, где им выделили небольшие жилые комнаты, то ли бывшие гостевые спальни, то ли комнаты для прислуги, а Джулиани решил добить кружку и неспешно прогуляться в одиночку.

Однако спустя минут пять он понял, что пиво больше не лезет, расплатился и отправился вслед за Коллинс. На улице было прохладно, как и положено в начале мая, но не зябко. Свежий воздух делал своё дело, заставляя агента дышать полной грудью. Хотелось прилечь на газон и посмотреть на звёзды. Но он был достаточно трезвым, понимал, что земля ещё слишком холодная, над ней даже стелился лёгкий туман.

Улица была пустынная, Ньюарк – маленький городок. Тишина и красота, только эхо шагов и тихая музыка вдалеке. Внезапно его мозг полностью пришёл