— Еще! Еще. Еще…

А потом настал тот момент, когда я наконец осознала то, что мне нужно. И это было, как откровение:

— Хочу почувствовать тебя в себе!..

Серо-зеленые глаза напротив расширились и потемнели. Марк судорожно облизнул губы, а я проследила за этим движением, отчаянно желая, чтобы этот юркий язычок скользил сейчас по моей груди, а не по его губам.

— Лина…

Я взвизгнула, не давая ему договорить:

— Не хочу ничего слышать сейчас про ваши эренсийские заморочки! Просто возьми меня! Прямо здесь и сейчас! Немедленно стаскивай эти чертовы шаровары!

Не думая о том, как это выглядит со стороны, я сама вцепилась в шнурок, на котором держались полотняные штаны Марка. Дрожащие от нетерпения пальцы соскальзывали с узла, не давая его развязать. И тут поверх моих рук легли ладони парня.

Марк поставил меня на дрожащие ноги у кушетки и сам справился с завязкой. С тихим шорохом ткань скользнула вниз, чуть задержавшись на возбужденном члене. И парень едва слышно шепнул:

— Как… В какой позе ты хочешь меня использовать?

Я чуть не взвыла:

— Чертовы гаремные замашки!

Наверное, если бы я была менее возбуждена, я бы плюнула на всю это дело. Но остановиться я уже не могла. Меня трясло от нетерпения. Наверное, я потом пожалею. Возможно, завтра мне будет стыдно смотреть Марку в глаза. Но здесь и сейчас я попросту я была уже не в состоянии миндальничать. Толкнув парня в грудь, я опрокинула его на кушетку, а сама забралась наверх.

Дин никогда не допускал, чтобы я играла первую скрипку. В постели все и всегда было только по его. И мне еще ни разу не приходилось испытывать такого наслаждения, медленно насаживаясь на возбужденный член.

Этой ночью, наверное, впервые с того момента, как обнаружила измену жениха, я спала, как младенец. Наверное, не удивительно, что я проспала. Меня разбудил Марк:

— Лина… Лина, проснись… — Он осторожно трепал меня за плечо, а мне было так сонно и так лениво, что хотелось стряхнуть с себя его руку, перевернуться на другой бок и укрыться с головой одеялом. — У тебя комм разрывается. А я не знаю, имею ли я право отвечать за тебя…

В голосе парня звучала очевидная растерянность и еще какое-то опасение. И это лучше холодной воды прогнало остатки сонливости. Марк оказался очень сообразительным, и очень быстро понял, что я хочу от него. Понял, что мне не интересны эренсийские игры в стиле «раб и госпожа». Он очень быстро раскрепостился и уже не задавал идиотских вопросов, а с упоением вонзался в меня раз за разом, вознося меня на небеса. А с учетом того, как он чутко реагировал на малейшее мое движение, на самый едва слышный стон, как быстро отыскивал у меня на теле самые чувствительные местечки, то любовником он был едва ли не лучшим, чем массажистом. Хотя, мне особо и сравнивать не с чем.

Оторвав голову от подушки, я хрипло попросила Марка:

— Дай его сюда, посмотрим, кто там такой смелый звонить ни свет, ни заря.

Парень тенью метнулся за моим гаджетом, но я успела расслышать его смешок. И что такого смешного сказала, спрашивается?

Через несколько секунд я уже знала, что. Едва взглянув на встроенные в комм часы, я чуть не взвыла: половина одиннадцатого утра! А у меня на утро была назначена парочка важных переговоров по поставкам! Поспала!.. Зыркнув исподлобья на веселящегося парня, я приняла звонок. И утро перестало быть томным.

Звонила взволнованная Алиарна:

— Лина, мне только что сообщили, сегодня ночью на стройплощадке фабрики по пошиву белья был пойман диверсант.

Едва информация пробилась в мой сонный еще мозг, меня буквально подбросило на кровати:

— ЧТО-О-О?

Марк побледнел и попятился прочь. Но мне было не до него:

— Али, скажи, что это всего лишь глупая шутка!

— К сожалению, нет, это не шутка. Мирайя едет сюда в полной уверенности, что ты захочешь поехать с ней на осмотр и допрос.

— И она чертовски права!

Я ураганом слетела с собственной кровати, на ходу швырнув опешившему Марку комм и крикнув, чтобы сделал мне кофе.

Надо отдать парню должное: я приняла душ и привела себя в порядок за рекордные шесть минут. Но на выходе из ванной меня уже ждал Марк с подносом, на котором дымился кофе и лежала парочка тостов с сыром.

— Лина, — он виновато опустил глаза, — прости, но это максимум, что у меня сейчас получается. Нужно что-то решить с готовкой. Я научусь! Но не сразу. Все эти дни готовил Сашер. Как ни странно, но у него отлично получается. А я попробовал пожарить мясо и…

Марк снова опустил вниз глаза. А я хмыкнула:

— Сашер — воин. А все воины умеют готовить хотя бы элементарное. В походах у них нет жен и кухарок, и готовить им некому. И не всегда есть сух паек. Собаки есть будут приготовленное тобой мясо? Или только на растопку?

Парень в непонимании вскинул на меня взгляд:

— А при чем тут растопка?

— А при том, мой дорогой, — свободной рукой я взъерошила Марку волосы, — что можно просто испортить вкус блюда, а можно сжечь его так, что и собаки есть не станут. А угольки всегда пригодятся на растопку камина. — Дожевав тост, я торопливо запила его кофе. — Марк, ты тут голодать не будешь? А то я, скорее всего, опять уеду на целый день.

Парень уверенно замотал головой.

— Не буду. За меня не волнуйся.

— Хорошо. Я убежала. Постараюсь в ближайшее время решить проблему с поваром.

К тому моменту, как я выбралась из сада, Мирайя уже ожидала меня в припаркованном перед домом мобиле. Бледная и напряженная Алиарна тоже была тут.

Мирайя вместо приветствия кивнула мне