— Делаю что? — его голос дрожит.

— Всё возможное, чтобы привлечь моё внимание.

— Что за вздор⁈ — он резко оглядывается на шум позади.

Соран поднимает Соню с пола и быстро выносит её в коридор. Я выдыхаю облегчённо.

— Вы всё равно далеко не уйдёте, — зло скалится Эксул.

— Ему и не надо, — отвечаю я. — Я просто не хотел, чтобы Соня видела меня жестоким.

Наконец, наступает момент, когда необходимость сдерживаться пропадает. Я бросаюсь на Эксула и с упоением бью его по лицу. Столько лет я был вынужден сдерживаться и оправдывать его унизительные комментарии и прочие выпады в мой адрес. На сей раз я поймал его как преступника и имею право разобраться с ним по-мужски. И даже отец не посмеет осудить меня за это. Брат пытается защищаться. Но видимо, драться с другим драконом оказывается не то же самое, что охотится на безобидных ящеров.

Шум снаружи заставляет меня напрячься. Больше всего я боюсь, что Соран не сможет защитить Соню. Потому, когда он возвращается в зал, я даже чувствую облегчение. Но ненадолго, ведь следом за ним в зал врывается стража. Несколько девонцев хватают меня, выкручивают руки и кладут лицом вниз.

— Вы взяли не того! — восклицаю я, пытаясь скинуть их с себя. — Это он! Я нашёл преступника, убивающего ящеров во дворце!

— Никакой ошибки нет, — произносит начальник стражи. Он помогает Эксулу подняться на ноги и велит оказать ему первую помощь.

— Что это всё значит⁈ — бросаю я хмурясь. Неужели я был прав, и начальник стражи — соучастник?

— А ты не догадываешься? — зло усмехается Эксул.

— Думаю, я должен ему всё объяснить, — произносит Его Величество, проходя в зал.

Я гляжу удивлённо на отца, потом на Сорана, всё ещё удерживающего Соню на руках. И до меня, наконец, доходит. Всё это время отец знал, кто убил Амали, кто охотился на ящеров. Он не только знал, но и прикрывал Эксула. И поэтому расследование убийства Амали так и не сдвинулось с мёртвой точки. Именно поэтому отец отказался предоставить записи с камер видеонаблюдения.

— Так ты всё знал? — спрашиваю я. — Неужели ты был тем, кто надоумил его на такую мерзость?

— Конечно, нет! — возмущается отец. — Я узнал обо всём лишь после гибели твоего прежнего компаньона. Но я не мог позволить кому бы то ни было узнать правду. Эксул ведь мой сын.

— Я тоже твой сын! — бросаю возмущённо. — Но едва ли ты бы закрыл глаза на мои преступления!

— А ты думаешь, что он не делал этого⁈ — мама возмущённо подаёт голос из-за спины Его Величества. — Не делай вид, что ты без греха, Фриджид.

Снова она смотрит на Соню брезгливо. Чувство вины ложится на сердце тяжестью. Я не смог скрыть нашу связь. И теперь из-за меня Соня в опасности.

— И что теперь будет? — спрашиваю я, отводя взгляд.

— Я не могу заставить тебя молчать, — говорит отец. — Но я прошу тебя, Фриджид, ради мира на Девоне и в нашей семье сохрани в тайне всё, что знаешь.

Я задумываюсь над его просьбой. Кажется, что для отца всё так просто. Но я не могу простить Эксулу убийство Амали. Как вообще можно простить такое⁈ Его место в тюрьме. С другой стороны, больше всего на свете я хочу защитить Соню. И для этого мне придётся пойти на компромисс.

— Я выполню твою просьбу, — говорю я наконец. — Но взамен ты перестанешь вмешиваться в мою жизнь. Оставишь разговоры о женитьбе и перестанешь следить за мной и моим компаньоном.

— Но как же наследники!.. — восклицает мать.

— Когда и если я стану королём, мы вернёмся к этому разговору, — отвечаю я. — Но до тех пор я буду жить так, как посчитаю нужным.

— Да будет так, — кивает Его Величество.

После бросает на меня тяжёлый взгляд и выходит. Следом за ним уходят мама, Эксул и стража. В зале остаёмся только я, Соран, Соня и перепуганный землянин.

Глава 28

Комната тонет в звенящей тишине. После того как Его Величество и стражники покидают резиденцию, всё вокруг словно застывает. Я повожу плечами, пытаясь стряхнуть с себя напряжение. Но оно, кажется, становится только сильнее.

Мой взгляд находит Соню. Её присутствие в комнате будто удерживает меня от окончательного падения в хаос. Я подхожу к Сорану и забираю у него свою землянку.

— Ты в порядке? — спрашивает друг. — Сильно тебя помяли? Наверное, мне стоило вмешаться.

— Главное, что ты не дал Соню в обиду, — произношу я сипло. — Спасибо тебе, Соран.

Он слегка кивает, словно не считает свой поступок чем-то особенным. Но для меня это действительно много значит. Я присаживаюсь на пол, располагая голову Сони у себя на коленях. Она приоткрывает глаза растерянно. Её лицо бледное, дыхание ровное, но слишком слабое. Я едва дотрагиваюсь до её плеча.

— Соня… — шепчу я.

Её ресницы дрожат. Взгляд мечется лихорадочно, пока наконец не сосредотачивается на мне. Я нахожу её руку и сжимаю. Она в ответ переплетает наши пальцы.

— Как ты? — спрашиваю я ласково.

— Хорошо, — отвечает она тихо и пробует подняться. — На самом деле я больше симулировала обморок.

— Значит, ты всё слышала? — спрашиваю я, чувствуя нарастающую вину.

— Да, — отвечает Соня. — И думаю, что ты всё сделал правильно.

Она поднимает руку и касается моей щеки. И пусть её ладонь горячая и лишь усиливает боль, я всё равно прижимаюсь к ней и целую.

— Как же я счастлив, что с тобой всё хорошо, — шепчу я, прикрывая глаза. Сердце всё ещё бьётся в груди неистово. — Почему ты вообще покинула гостевые покои?

Соня косится на другого землянина в углу зала и тяжело вздыхает. Тот наблюдает за нами точно загнанный зверь.

— После того как я снова увидела Давида, я была в полной растерянности. Но в то же время мне не хотелось, чтобы он снова влиял на мою жизнь. Я хотела поговорить с ним, потому