Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 63
выглядела крошечным серебристым зерном, искрой от упавшей звезды, удерживаемой в центре гигантского белого круга паутинными нитями длиной в несколько километров.
Я как-то пытался объяснить Егору принцип действия SQR (SubQuantRing): в момент электромагнитного импульса потенциалом от 2,7 до 4,8 × 10^48 Дж. – побольше, чем у иных сверхновых и некоторых магнетаров при смещении поля и перестроении магнитных линий! – внутри кольца происходит…и вот тут, как бы удивительно ни звучало такое в отношении практически применяемого изобретения, мнения ученых о сути феномена расходятся. Образуется пузырь вырожденного пространства, внутри которого звездолет перемещается мгновенно в любую точку Вселенной? Происходит фазовый переход между кварк-глюонной плазмой и адронной материей – и обратно? Тысячи тонн металлических сплавов с заключенной внутри живой плотью преобразуются в универсальную бинарную субквантовую волну, которая компактифицируется до отрицательных величин массы, а потом снова разворачивается в четырех изменениях заданной точки пространства? Кажется, предпочтение отдавалось последнему объяснению, хотя, возможно, что правильными были все три, или же существовало какое-то четвертое, еще не завоевавшее внимания научного общества: обычно дискуссия на эти темы велась на языке, понятном лишь десятку – другому людей во всем населенном мире, а я утешал себя тем, что отважные летчики, капитаны и космонавты – первопроходцы прошлого тоже вряд ли могли бы разложить формулами все процессы, приводящие в движение моторы их самолетов, кораблей и ракет.
Дальность субквантового прыжка напрямую зависит от накопленного энергопотенциала, поэтому совершенствование SQR-двигателей шло в области увеличения возможности аккумулирования и мгновенного преобразования в импульс энергии, полученной от трансформации мю-каппа-мезонов – частиц экзотической темной материи с отрицательной плотностью массы. Их аккумулировали, притягивая из пространства, чаши сотен вакуумных ловушек, установленных на кольце двигателя: похоже на то, как водить наэлектризованным эбонитовым стержнем в очень пыльной комнате. Темп накопления энергии при этом прямо пропорционален скорости движения корабля, однако очень много зависит от технологичности улавливающих и преобразующих устройств: как ты помнишь, «Заре» в 1998-ом приходилось восемь недель заряжаться для прыжка на сто световых лет, а Чен, Ливингстон и Ковальски, во время путешествия на «Чайке» к квазигалактике Большого Пса, разгонялись по две с половиной недели, чтобы прыгнуть на девять тысяч.
Навигационная стратегия «Эволюции» предполагала совершение двух субквантовых переходов в неделю по пять миллиардов световых лет каждый, при маршевой скорости между прыжками в 0,92с. Но и это был не предел; совершенство SQR-технологий Земли достигло степени столь высокой, что, воплотившись в «Эволюции», не могло само для себя определить этих пределов. Существовали расчеты, согласно которым критическая нагрузка на энергетические и ходовые системы была эквивалентна прыжку примерно на 21,8 миллиарда световых лет; однако при всей головокружительности таких цифр, дело было вовсе не в расстоянии, а в том, что сила импульса при подобном переходе равнялась бы совокупной энергии пары сотен, а может, и тысяч квазаров, продуцированной за миллионы лет, иными словами – тяготела к бесконечной величине. Что в таком случае может статься не то, что с экипажем и кораблем, но с пространством и временем, с самой материальной структурой мироздания, предсказать не брался никто. По сути, человечество создало самый потенциально опасный и разрушительный объект в изученной нами Вселенной, и я не уверен, что кто-то в полной мере это осознавал, пребывая в воодушевлении от масштабности целей и поражающих воображение возможностей их достичь.
Мы словно оседлали волка Сколля, готового схватить Солнце, и через радужный мост поскакали купаться на речку.
Собственно, именно из-за колоссального энергетического потенциала «Эволюции» точка старта была отнесена на 5 астрономических единиц по вертикальной оси от эклиптики нашей системы. В момент энергетического импульса и входе звездолета в субквантовое состояние в окружающем пространстве образуется эффект, схожий со всплеском на водной поверхности, когда в нее врезается прыгнувший с вышки ныряльщик, и чем выше прыжок, чем упитаннее ныряльщик, тем этот всплеск сильнее: возмущается нейтринное поле, концентрическими кругами расходятся гравитационные волны, эйнштейновское «жуткое взаимодействие» квантов заставляет трепетать пространство и время от края до края суперкластеров и местных скоплений, а на долю мгновения образовавшаяся в пространстве воронка может втянуть вслед за кораблем случайно оказавшиеся рядом метеор или спутник. Примерно тем же эффектом сопровождается и выход из прыжка: мощный выброс энергии, электромагнитный импульс, свивается разорванная экзотическая материя, а тот самый захваченный по случаю спутник вылетает абы куда почти со скоростью света, и попади он в планету или, тем паче, в звезду – катастрофы не миновать. Для «миллионников» условно безопасную зону входа и выхода в свое время экспериментально определили в 2 астрономические единицы; «Эволюция» была ныряльщиком, помассивнее многих, а потому даже для первого прыжка на 2,4 миллиона световых лет точку старта отодвинули на расстояние, более чем вдвое против обычного.
– Контакт, – прозвучал в наушниках голос Зойки. – Мы внутри, стыки держат, энергоприводы консолидированы через три…два…один…готово! Плановый потенциал в 15 % мощности подтверждаю.
Оперативный план полета от момента старта с Луны и до первого миллиардного прыжка предусматривал, что мы уходим от Солнца с неполным энергозапасом, достаточным, чтобы достичь межгалактической станции «Андромеда-1»; там, на самом дальнем форпосте человечества в космосе, «Эволюция» пополнит энергию примерно до половины ёмкости расчетного потенциала, после чего, более не останавливаясь, отправится в неизвестность…
…В здешнем небе разглядеть чуть размытую светящуюся точку Туманности Андромеды почти невозможно: газовый смог и оранжевое свечение над ночным городом превращают небо в слепую серую пустошь, где сквозь пепельный слой дыма и облаков пробиваются только самые упрямые звезды. Но мне и их достаточно, чтобы найти нужное место на небосклоне: от Полярной звезды к югу, через неразличимую Кассиопею, к почти невидимому четырехугольнику Пегаса – словно время стерло ориентиры, как древние фрески, словно я перенесся на сотни миллиардов лет вперед, в умирающий космос – и вот эта точка на южной стороне неба, где за миллионы световых лет отсюда вращается величественная звездная спираль иной галактики. Мы с тобой, Нина, привычны к чудесам пространства и времени; и, хотя это и невероятно, но иногда, глядя в ночное небо, я хочу верить, что и сейчас где-то там несется сквозь космос «Андромеда – 1» …
Никто из нас не был здесь до того, хотя, конечно, все знали о первой и пока единственной в истории человечества межгалактической станции, видели ее и на фотографиях, и в телевизионных программах; однако впечатление, произведенное этим потрясающим инженерным чудом человеческой мысли воочию, превзошло все заочные ожидания.
«Андромеда – 1» находилась на самом краю северного галактического рукава, на расстоянии в 5000 астрономических единиц от ближайшей звезды: висящая в черной пустоте космоса огромная прозрачная сфера, охваченная мощными ободами четырех внешних колец, наполненная теплым золотистым свечением, будто сосуд светоносного мёда. Внутри сферы сплетались штрихи
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 63
