Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72
Слава сел, позавтракал - он проспал несколько часов, пролетевших во сне, как минута. Он определил время сна по своему чувству времени, заложенному природой в мозг, и по тому, что он сильно хотел есть, хотя перед сном плотно покушал.
Снова подошёл к креслу, сел в него, и задумался - ну как, как усилить контакт с кораблём? Когда он спал, то касался его пола большей поверхностью кожи, может это дало свой эффект?
Слава бросил мешок рядом с креслом, и вдруг его осенила одна мысль - он подтянул мешок к себе, развязал его, и достал небольшой стальной нож, которым нарезал мясо для еды.
Задумался, и замер, набираясь сил и решимости, а потом резко, несколько раз провёл ножом вдоль ладони левой руки до запястья, прорезая до самой кости. Ему было больно, но терпимо - другой человек на его месте потерял бы сознание, он лишь зашипел и выругался, наблюдая, как из руки потекли ручейки крови. Порог болевой чувствительности у него был выше, чем у обычного человека, потому он и мог терпеть эту боль.
Перехватив нож левой рукой, он проделал то же самое и с правой, чувствуя даже какое-то извращённое мстительное удовлетворение, как будто наказывал себя - на тебе, на! За то, что ты сделал с кораблём! За то, что ты допустил убийство Леры! За то, что… в общем, за всё 'хорошее'!
Скривившись, Слава опустил истекающие кровью ладони в углубления кресла, сразу наполнившиеся кровью так, что кисти рук скрылись в тёмных, горячих лужах.
Его как будто прошибло током, и он чуть не потерял сознание. Находясь в полубессознательном состоянии, он не видел, как из подлокотников кресла в его открытые раны вошли тонкие нити плоти Шаргиона, соединившиеся с его нервными окончаниями, с его телом, как будто он стал придатком корабля.
А он и стал придатком корабля - его мозгом, его центром управления, его последней надеждой. Слава не знал, что когда выращивали Шаргион, то оператор, который это делал, соединялся с кораблём именно таким образом, подсоединяясь напрямую ко всем его функциям, уча его, как надо действовать в тех или иных ситуациях. Став мозгом корабля.
Возможно, что Слава, когда псионически связывался с кораблём, как-то уловил эту информацию, а может просто интуитивно почувствовал - вот так надо сделать! Так, а не иначе! Система восстановления Шаргиона была жива. И она ждала чего-то подобного. Скорее всего, Шаргион был не первым, и не последним кораблём, впадавшим в подобную 'спячку, и его хозяева не могли ждать, когда он из неё выйдет - может это вообще продлится сотню тысяч лет? Поэтому и существовал такой способ пробуждения. Опытный оператор, умеющий работать с живыми кораблями, обученный и тренированный, мог подключиться к кораблю без ущерба своему здоровью, и без ущерба своей личности. Но Слава не был обученным, опытным и тренированным. Всё, что он хотел - подсоединиться к кораблю, чего бы это ему ни стоило, и когда он этого добился, то просто стал Шаргионом. Вернее - их стало двое в одном теле, как Хагра и Лера, например. Вот только девушки были в сознании, могли общаться, а Слава с Шаргионом не мог.
Мысли-щупы рассыпались по дальним уголкам корабля - он был полуразрушен. И Слава много узнал о корабле, пробираясь мыслью по его уголкам… В нём находились склады каких-то механизмов, роботов, которые, видимо, и занимались ремонтом тех кораблей, что прилетали на ремонт. Они бездействовали, и пока что Слава не знал, как их запустить. Да и был ли смысл? Что ремонтировать? Если только флайеры, что лежали разбитыми в космопорте… но для этого надо, чтобы их позитронные мозги были целы, исправны и дали схему - как ремонтировать корабль. Впрочем - они и должны были быть целы - уничтожить их очень трудно. Но пока задача стояла другая - исправить Шаргион, без этого никакие работы не возможны.
Первое, что сделал Слава - попытался нащупать гранов. Они валялись везде, вялые, неподвижные, бессильные. Накопитель энергии, который подпитывал корабль, был переполнен, но добраться до него и черпнуть энергии, пустить её на оживление механизмов было невозможно. Все пути были перекрыты, каналы порваны или заблокированы Слава попытался прочувствовать - как восстановить каналы, и заметил, что слабый отклик пошёл от точки питания гранов в глухом конце корабля, почти не используемой точке, в самом его центре.
Он прошёлся мыслью по своим биороботам - нет ли какого-нибудь работоспособного, и обнаружил одного-единственного, который ещё сохранил энергию, чтобы кое-как ковылять по коридорам. Он направил робота к точке питания, надеясь, что тот дойдёт, не сдохнув по дороге.
Гран ковылял долго, падая, застывая на месте, но воля Славы гнала и гнала его вперёд. С огромным трудом биоробот, выжимая последние остатки энергии их своего тела, подсоединился к единственному не нарушенному каналу корабля, идущему от накопителя.
Энергия хлынула в робота, и он через несколько секунд был полон под завязку. Славе некогда было думать - почему в гранах осталось так мало энергии - но разгадка была проста - когда корабль, полуразрушенный и неисправный, выходил из подпространства и садился на планету, спасая своего Посланника, он высосал энергию из всех гранов, отдав им приказ соединиться с системами корабля. Один накопитель был уничтожен, другой был недоступен - вот корабль и высосал из своих 'фагоцитов' всё, что мог. Этого хватило чтобы сесть на планету открыть двери для выхода. Всё. После этого корабль ушёл в кому. Те немногие граны, что попытались восстановить системы корабля, без его надзора быстро истратили энергию и без подпитки тоже впали в спячку. Процесс восстановления замер.
Слава внутренне ужаснулся размеру повреждений - скорее всего, если бы он не соединился с Шаргионом, тот мог никогда не пробудиться, и умереть, не приходя в сознание. Его просто некому было бы восстанавливать!
Теперь у него был исправный, здоровый и 'весёлый' гран, который по приказу Славы-Шаргиона бросился в коридор, схватил ближайшего своего соратника и потащил к пункту питания. Там он прижал собрата к выходу энергии - что-то вроде контакта на расстоянии сантиметров тридцати от пола, и тот за несколько секунд 'налился' полностью. Процесс пошёл.
Каждый из заправленных гранов тащил своего товарища, и скоро у 'соска выстроилась очередь из заправляющихся. Процесс шёл медленно - гранов в корабле был несколько десятков тысяч, а этот сосок, к которому тянулась одна, единственная тонкая ниточка энергии, не мог пропустить такое количество, и стал перегреваться. Температура поднималась, и Слава временно замедлил зарядку роботов.
Когда биороботов набралось с сотню, он запустил их на восстановление остальных каналов питания. Они врезались в стены тоннелей, проедая там дыры, находили сожжённые участки, разъедали их и лепили новую плоть, которую выделяли из себя розовой массой. Та залепляла дыры, восстанавливала каналы, передающие энергию, и через некоторое врем заработали несколько точек питания - процесс пошёл веселее. Это было что-то вроде цепной реакции - Славе только стоило подумать - что у него что-то там болит, тут болит, надо восстановить тут и там - граны бросались и делали всё, что нужно. За исключением тех гранов, что он оставил на восстановлении работы своих собратьев.
Слава-Шаргион сидел в кресле, одновременно будучи и человеком, и кораблём. Процесс работы был запущен - граны уже пробивались к центральному накопителю, чтобы восстановить его, проложить каналы энергии к гравидвигателям, но главную проблему он так и не решил - как пробудить Шаргиона? Он не мог остаться в этом кресле на то время, что нужно для восстановления корабля, а без его надзора, без руководства, граны не смогут работать и снова окажутся в коме. Даже тогда, когда корабль был законсервирован на Луне, он всё равно контролировал гранов, как любой организм контролирует процессы, проходящие в нём, даже если спит. А теперь - это был не сон. Это было что-то вроде долгой, очень долгой клинической смерти. Корабль медленно умирал, и Слава подозревал, что не последнее место в этом умирании занимало то, что его Посланник оказался предателем, пославшим его на смерть. Шаргион, когда Слава направил его на прорыв, почувствовал то, что его пилот готов пожертвовать кораблём, ради каких-то своих целей, и это его потрясло настолько, что он не хотел жить.
Слава задумался - что делать? Как быть? Это громадное тело, под названием Шаргион, потеряло свою сущность, уйдя куда-то в себя, замкнувшись в своей плоти, как в тюрьме. Что он мог сделать, для того, чтобы его пробудить? Вероятно - только сходить в эту тюрьму, и поговорить с ним. Как ещё? Вот только это легко сказать, а как добраться до сущности Шаргиона, если он не желает разговаривать? Ну что же - в жизни Славы было достаточно тех, кто не желал с ним разговаривать, а ещё - пытался уничтожить всеми доступными методами. Если уж они подчинялись Славе, то наверное, он сможет как-то совладать с родным кораблём… Только где у корабля позитронный или какой-то другой мозг, в который псионик мог бы погрузиться? Нет мозга… Хммм… как нет мозга? А сам корабль? Он же живой, вот он и есть этот самый мозг! И какая разница - с кулак ли он размером, или это десятикилометровая лепёшка, ушедшая под озеро - суть-то одна.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72
