Алефтина вдруг застонала — казалось, она хочет закричать, но даже на это не хватает сил.

— Эй, Аля, ты в подгузнике? — едва шевеля губами и проталкивая в горло воздух, спросила я, но ответа не дождалась. — Да если и нет… попробуй пописать, станет легче… немного легче…

Со стороны алькиной кровати раздался тихий захлебывающийся звук. То ли девушка смеялась, то ли хотела что-то сказать. Но тут навалилась такая тяжесть, что ни на слова, ни даже на дыхание сил уже не оставалось. Я почувствовала, что мои легкие, раздавленные собственной тяжестью, растеклись по позвоночнику.

«Хорошо, что ребра крепкие, иначе выжало бы меня как лимон», — мелькнула мысль. Аля совсем замолчала, даже дыхания не слышно и я заволновалась. Хотела вызвать врача, но поняла, что не только до тревожной кнопки не смогу дотянуться, но и позвать на помощь не в состоянии.

Вдруг все изменилось. Мелкая вибрация корабля исчезла, тяжесть плавно уходила… а потом наступила невесомость.

Только что вдавленное в кровать тело неожиданно потеряло вес. Казалось, что мои внутренности взбунтовались и пустились в пляс.

— Ах, какой замечательный сон мне приснился, — вдруг подала голос Аля.

— Ты жива? Как себя чувствуешь?

— Отлично… Такой сон, такой сон… Яркий, пестрый, красивый… Наверное, это какая-то другая планета… Цветы, бабочки, речка… Все такое… такое…

У меня мелькнула мысль, что соседка сошла с ума. Аля все говорила и говорила без остановки, захлебываясь восторгом, но вдруг неожиданно сменила тон:

— Это невесомость? Невесомость? Меня тошнит…

— Посмотри справа — там люк, в нем пакет! Нам советовали им пользоваться, чтобы поддерживать чистоту.

Не зная, сможет ли Алефтина справиться, я решила помочь и отстегнула ремни.

— Аа… Ууу-ааа! — вырвалось у меня.

Наши ложа еще «стояли» вертикально. Отстегнувшись и чуть оттолкнувшись, я вылетела из-под покрывала и зависла посреди каюты. Дернулась, пытаясь сместиться, но осталась на месте. Кошмар какой! Что же делать?

— Аля… слушай, я, кажется… Как цветок в проруби.

Отвлекшись от своих переживаний, Алефтина удивленно уставилась на меня. И начала отстегивать ремень.

— Ага, сейчас… — пробормотала она.

— Стой! Не отстегивайся! Иначе зависнешь как я!

Алька испуганно замерла. Один ремень, который она отстегнула, теперь плавал перед ее лицом, и она то и дело отмахивалась от него.

— Как тебя сдвинуть?

— Не знаю… не получается… — я отчаянно болтала руками и ногами. — Надо за что-то зацепиться…

— Леер! Нам говорили про леера! — сообразила Аля. — Сейчас!

Она нажала на кнопку. Рядом с дверью и по противоположной стене поползли кронштейны, между которыми был натянут трос. Пара секунд — и я ухватилась за него.

— Как здорово! Спасибо!

Леер продолжал движение и остановился метрах в полутора от пола. Я быстро подобралась поближе к Алефтине.

— Ты как? В порядке?

— Д-да… Знаешь, я так за тебя испугалась, что забыла о своем страхе, даже тошнить перестало. Полезно. Надо бы запомнить…

— По-моему было смешно.

— Ага, видела бы ты свое лицо, — улыбнулась Аля. — Круче, чем когда ты командовала тем бугаем в предбаннике…

— Предбаннике! — захохотала я, услышав знакомое сибирское слово.

Через секунду ко мне присоединилась и Алефтина.

— Слушай, мне так стыдно, что ты вступилась за меня… Не знаю, чтобы я сама делала…

Нам обоим попали смешинки в рот, и мы ну никак не могли остановиться хохотать. Видимо, это была реакция на стресс с перепадами гравитации.

— Не бери в голову! Я не тебя защищала, а всю нашу женскую половину! Он же невоздержанный дикарь, таких надо ставить на место сразу.

— Я не умею…

— Ерунда, научишься!

Мы смеялись, хватались за леера, парили над ними, стучали по потолку ногами. Потом обнаружили, что по каюте плавали ботинки и устроили охоту на обувь…

Конечно же, мы посетили туалетную комнату. Хорошо, что я вошла первой. Там творился сущий ад — по кабине летали все мои вещи, что я выкинула из рюкзака.

Вытащив из стиралки рюкзак, я обнаружила, что залитый краской карман… словно растворился, от него остались лишь неопрятные хлопья. Что же за гадостью меня облили?

Покрутив головой, нашла и поймала свой маникюрный набор, достала из футляра ножницы и попыталась обрезать лохматые концы. Не слишком эстетично вышло, но на большее у меня фантазии не хватило. Запихала в рюкзак свои вещички. Сложить их аккуратно у меня никак не получалось, хорошо, что хоть утрамбовала их, прижимая рюкзак к одной стене и упираясь ногами в другую. Уфф…

Только после этого я смогла воспользоваться туалетом и душем. Потом показала Але как пользоваться сантехникой и стиральной машиной. Соседка запихнула в нее свои вещи и через минуту вынула их совершенно чистыми.

— Больше всего меня удивило, что в душе совсем не мокнешь, а просто становишься чистой, — сказала она, натягивая комбинезон и повязывая поверх него голубой в бело-синих разводах шелковый шарфик.

— Зачем тебе шарфик?

— Это… ну, талисман… просто… подарили… В общем, привыкла к нему.

Я не удивилась, у меня у самой был маленький серебряный верблюдик, мой брелок-талисман.

— А ты какой душ использовала?

— Самый быстрый… там же кнопочки с цифрами были, это время, да?

— Да, время. Хотя на некоторых его можно увеличить или уменьшить. Быстрый, тройка — это явно молекулярный душ был. Попробуй в следующий раз выбрать семерку. Это ультразвуковой, я его обожаю. А вот девятку ненавижу, хотя он очень полезный для врачей, обеспечивает максимальную стерильность. Официально его называют ультрафиолетовым, но мы чаще называли световым…

— Откуда ты это все знаешь?

— Я хочу быть врачом, как мои родители и мой отец, да и практику в школе проходила в госпиталях…

Деликатная Алька не поняла про родителей и отца, но спрашивать ничего не стала.

Потом мы поели. И это тоже было весело. В общем, можно сказать, что невесомость нам понравилась, особенно когда мы немного приспособились к тому, что тело ведет себя совсем не так, как привыкли.

Для тренировки координации мы устроили драку подушками — от удара тело плавно смещалось в сторону. Совсем чуть-чуть, но все же. Еще веселее стало, когда мы