Обернувшись, точно ужаленный, Иэн сумел разглядеть в ночной темноте за стеклом парящий над землей аппарат вроде огромного яйца. Сидящий внутри энергично махал ему, маня к себе, а яйцо глухо посапывало, попыхивало реактивными выхлопами: пуф-пуф-пуф…

Сидевший в кабине смерил Иэна яростным взглядом, пинком ноги распахнул люк странного воздушного судна и высунулся наружу.

«Что бы это значило? По мою душу уже явились с опросом? – удивился Иэн Дункан и, чувствуя себя совершенно беспомощным, беззащитным, поднялся из-за стола. – Так рано? Я же еще не готов…»

Незнакомец в кабине, зло сплюнув, прибавил газу. Набравшие силу реактивные струи ударили слепяще-белым кольцом выхлопа в стену здания. Гостиная дрогнула, со стен, с потолка посыпалась растрескавшаяся штукатурка, окно, не выдержав натиска пламени, рухнуло внутрь, а незнакомец вновь закричал во все горло, призывая Иэна Дункана встряхнуться, собраться с мыслями:

– Эй, Дункан, очнись! Живее сюда! Твоего брата я уже подобрал, отправил в путь на другом корабле!

Рослый, слегка сутулый, преклонных лет, незнакомец в дорогущем, натуральной шерсти, темно-синем костюме в тонкую светлую полоску ловко выбрался из кабины яйцеобразного летательного аппарата, подтянулся, качнулся и ногами вперед скользнул в комнату.

– Давай скорей, а то не уйдем! Забыл меня, а? Братец твой, Эл, тоже… Да, чистая работенка! Готов снять перед ними шляпу.

Иэн Дункан в недоумении захлопал глазами, силясь понять, кто перед ним, и кто такой Эл, и что вообще происходит.

– Здорово, здорово вас мамочкины психологи обработали, – пропыхтел старик. – Ну и местечко, должно быть, эта Бетесда… надеюсь, меня туда живьем не затащат!

Шагнув к Иэну, незнакомец схватил его за плечо.

– Полиция прикрывает мои торговые площадки, «Лоханки Люка-Лунатика», одну за другой. Пора делать ноги, линять отсюда на Марс, и я беру тебя с собой. Ну, соберись, соберись! Люк-Лунатик – это я самый и есть. Пока что ты меня не помнишь, но вспомнишь, как только прибудешь на Марс и увидишься с братом. Идем!

С этими словами Люк поволок Иэна к пролому в стене гостиной, на месте окна, к суденышку («К лоханке. Такие лоханками и кличут», – вспомнилось Иэну), парящему снаружи.

– О’кей, – пролепетал Иэн, прикидывая, что надо бы прихватить с собой.

В самом деле, что ему может потребоваться на Марсе? Зубная щетка, пижама, теплое пальто?

Откуда-то издали донеслись завывания полицейских сирен. Иэн затравленно огляделся, прощаясь с квартирой.

Люк ловко вскарабкался в кабину лоханки, и Иэн, вцепившись в поданную стариком руку, последовал за ним. Сгрудившиеся кучкой на полу посреди кабины ярко-оранжевые создания вроде огромных жуков оживились, приветливо замахали антеннами.

Папулы… Кажется, их называют папулами…

«Все хорошо. Теперь-то с тобой все в порядке, – волной хлынули в голову мысли папул. – Не беспокойся, Люк-Лунатик забрал тебя вовремя, в последний момент. Тревожиться больше не о чем».

– Уж это точно, – согласился Иэн.

Усевшись на пол, он привалился спиной к переборке лоханки, обмяк, прикрыл веки. Впервые за долгие-долгие годы жизни он не тревожился ни о чем.

Кораблик, взмыв ввысь, помчался в бездонную тьму, к просторам новой планеты, укрывшейся за многими милями мрака.

Проект «Водомерка»

I

Тем утром, тщательно, до блеска брея голову, Аарон Тоццо размышлял над нестерпимо печальной картиной. Перед его мысленным взором упорно маячили пятнадцать заключенных из Нахбарен Шлагер, каждый не больше дюйма ростом, в чреве космического корабля величиной с детский воздушный шарик. Одолевавший пространство немногим медленнее скорости света, корабль без остановки мчал в никуда, в вечность, а люди на борту не знали, да и не желали знать, что ожидает их в будущем, и…

И самым худшим в этом видении была его исключительная правдоподобность.

Насухо вытерев голову, Тоццо смазал выбритый скальп смягчающим маслом, коснулся кнопки под кожей горла, соединился с коммутатором Бюро и заговорил:

– Согласен, вернуть эти полтора десятка человек обратно нам не по силам, но можно, по крайней мере, отказаться от отправки следом за ними новых.

Коммутатор исправно донес его замечание до коллег, и все они немедленно с ним согласились. Вслушиваясь в звуки их голосов, Тоццо облачился в халат и туфли, накинул на плечи пальто. Очевидно, пуск оказался серьезной ошибкой – теперь это понимали даже обычные граждане, однако…

– Однако программу мы продолжим, – перекрыв общий гомон, объявил Эдвин Ферметти, начальник Тоццо. – Партия добровольцев уже набрана.

– Тоже в Нахбарен Шлагер? – поинтересовался Тоццо.

Естественно, тамошние заключенные пойдут в добровольцы охотно: максимальный срок жизни в лагере – пять, от силы шесть лет, а если корабль успешно достигнет Проксимы, все они обретут свободу. Возвращаться на какую-либо из пяти обитаемых планет Солнечной системы не придется ни одному.

– Какая разница, откуда они взялись? – ровно, без запинки откликнулся Ферметти.

– Наши усилия, – напомнил ему Тоццо, – должны быть направлены на улучшение Министерства пенологии США, а не на старания достичь иных звезд.

Внезапно его охватило жгучее желание оставить нынешнюю должность в Эмиграционном бюро и уйти в политики реформаторского толка.

Чуть позже, за завтраком, сидевшая рядом жена сочувственно погладила его по плечу.

– Как ты, Аарон? Проблема все не решается?

– Нет, – коротко подтвердил Тоццо, – и, кажется, мне это уже безразлично.

Рассказывать жене о других кораблях с партиями заключенных, потерянных попусту, он не стал: обсуждать эту тему с кем-либо, не состоящим на государственной службе, строго запрещалось.

– А сами они вернуться не смогут?

– Нет, ведь масса потеряна ими здесь, в Солнечной системе. Для возвращения требуется набрать прежнюю, равную потерянной, в этом-то вся и суть.

Изрядно раздосадованный, Тоццо отхлебнул чай и отвел взгляд от жены.

«Женщины, – подумал он. – Как правило, привлекательны, но редко блещут умом».

– Для возвращения им требуется набрать прежнюю массу, – повторил он. – Пожалуй, при полете туда и обратно с этим не возникло бы трудностей, однако мы, знаешь ли, не экскурсии в космос устраиваем. Мы пробуем достичь новых планет, понимаешь?

– А долго им до Проксимы лететь в таком уменьшенном до дюйма виде? – спросила Леонора.

– Около четырех лет.

Жена округлила глаза.

– Ух ты! Ну и чудеса!

Тоццо, раздраженно крякнув, отодвинул от стола кресло и поднялся.

«Чудеса… раз так, ее бы туда и отправить! – подумал он про себя. – Но нет, Леонора не так глупа, чтобы пойти в добровольцы…»

– Значит, я не ошиблась, – негромко сказала она. – Значит, Бюро действительно и раньше посылало туда людей. Ты ведь, считай, сам только что это признал.

Тоццо побагровел.

– Об этом – никому ни слова! Особенно подружкам… иначе меня живо со службы вышибут.

Смерив жену неприязненным взглядом, он в самом дурном расположении духа отбыл на службу,