— Понравился? — произнесла одними губами. Возникло ощущение, что я иду по очень тонкому льду, и я постаралась осторожнее подбирать слова: — Н-нет. Я же его едва знаю.

— Тогда почему вы расстроились?

— Мне неприятно, что накажут невиновного. Если он пострадает из-за меня, я… не буду знать, как загладить перед ним вину!

На сердце давил камень. Не успела прибыть, а уже создаю окружающим проблемы… Себе помочь не могу и другим мешаю! Я бессильно опустила голову. Рыжие пряди упали мне на лицо.

— Лира...

Вместо ответа я лишь качнула головой. Тогда раздвоенный хвост соскользнул с моей руки и коснулся подбородка, вынуждая поднять голову.

— Вы очень добрая, Лира Скайн.

— Хах, это вряд ли…

— Это правда. Впервые на моей памяти слабая человечка беспокоится о шиарийце, — тон Дамиана был обманчиво-весёлый, но я кожей чувствовала, что шиариец внимательно следил за моей реакцией, будто ловя крохотные изменения мимики. — Если я пообещаю, что Чезару лишь сделают устный выговор, вам станет легче?

Я моргнула. И не смогла сдержать благодарную улыбку.

— Да! Однозначно станет. И если вы объясните мне правила, впредь я буду их придерживаться!

— Договорились, — по-кошачьи улыбнулся Демиан, и как бы невзначай хвостом заправил мне за ухо рыжую прядь. Его золотые глаза расфокусировались, и я поняла, что он перешёл в пси-режим, чтобы связаться с братом.

— Готово! — сообщил он через миг. — Обещаю, скоро вы встретите Чезара целым и невредимым… и даже хвост будет при нём. Пойдёмте пока что переговорную, там обсудим контракт. И поедим. Вы ведь голодны?

— Как волк! — улыбнулась я, чувствуя, что на сердце стало легче.

— Вот и отлично, — хвост маршала уже, как само собой, лёг мне на талию, мягко увлекая за собой по белому коридору.

У меня, наконец, выдалась возможность оглядеться.

Я никогда не посещала такие большие современные корабли. По стенам вились капилляры голубых энерголиний. Они переплетались, стягивались в узлы и вновь расходились в стороны. Это явно было не торговое судно, а вариант крейсера с живым “пси-ядром”. Я ощущала его пульсацию своим энергополем лекаря. Такие корабли встречались невероятно редко. Они были способны менять свою структуру, доращивать комнаты и даже болеть, будто живые.

Несколько раз нам в коридоре попадались хвостатые солдаты — все как на подбор красивые, с мускулатурой атлетов — генетика у шиарийцев была запредельная. Но завидев нас, все эти мощные мужчины вдруг спотыкались, леденели лицами и резко меняли направление. Или их пугал вид маршала, или была какая-то негласная команда, держаться от меня подальше…

Мысли снова вернулись к Чезару.

— Так почему мне нельзя было ему помогать? — всё-таки спросила я, взглянув на Демиана.

—… вы заметили особенность в пси-поле Чезара? — с заминкой откликнулся светловолосый маршал.

— Да. Энерго-рукав был оборван, – я уже поймала темп и шла с Демианом в ногу. Его хвост на моей талии не тяготил. Даже наоборот.

— Верно, — шиариец пристально взглянул на меня золотистыми глазами, словно прикоснулся к моему лицу, — потому что Чезар потерял боевую двойку. В нашей расе мужчины рождаются в близнецовой паре. Псиполя объединены с детства. И если один из пары исчезает, то на энергетическом уровне это выглядит так, будто зверь откусил руку, и из раны теперь хлещет кровь. Подобное состояние невозможно выдержать долго, его купируют медикаментозно. Но с этого момента гамма-вихри образуются с запредельной скоростью. Ни один лекарь не выдержит лечить такого пациента. Это надо вовсе от него не отходить, отдавая силы и даже жизнь, будто сливая их в жадную чёрную дыру.

—…и что же делать таким шиарийцам? — спросила я.

Демиан уводил меня всё дальше по белоснежному коридору. Ленты наноламп на стенах и потолке теперь светили мягко и ровно.

— У нас существует сложная процедура адаптации, — отстранённо сказал Демиан, будто тема царапала его за живое. — Она помогает найти баланс и приспособиться к подобному состоянию. Потеря невосполнима, но… хотя бы можно жить. А вот лечение после адаптации принимать крайне рискованно.

— Почему?

— Если лекарь ошибётся, то рана в энерго-поле может открыться вновь. Вплоть до летального исхода.

— Ох… — я даже замедлила шаг, отчего хвост маршала чуть крепче прильнул к моей талии.

Осознание укололо сердце иглой вины: получается, я могла навредить?

— Получается, — пробормотала я еле слышно, — у таких, как Чезар, нет иного выхода, кроме как остаток жизни терпеть постоянную боль от перегрузки гамма-волнами?

— Шанс излечиться есть, хоть и призрачный, — с секундной задержкой отозвался маршал.

Я взглянула в его по-мужски красивое лицо. Уголки жёстких губ шиарийца изогнулись в печальной улыбке.

— Как можно его вылечить?

— Чезару нужно найти новую боевую пару, с кем получится слиться энергополями. Но теперь нужна женская особь. С высочайшим профилем совместимости, как ментальным, так и физическим, и способностью к пси-лечению. Конечно, эмоциональная вовлечённость тоже важна.

— Эмоциональная? То есть они должны… нравиться друг другу?

— Это серьёзное преуменьшение, виана…

— Значит, нужно найти…эм… жену? — подытожила я.

— Да. Идеальную жену, — натянуто улыбнулся Демиан. — Вторую половинку, в полном смысле этого слова. Но поверьте, искать такую особь, всё равно что искать песчинку в открытом космосе.

Я тяжело вздохнула.

Мне было очень жаль Чезара. Привыкнуть к постоянной боли… разве это возможно? Я болею совсем недолго и то чувствую себя как выжатая тряпочка. А каково Чезару?

Я попыталась уложить в голове все новые обстоятельства. Вновь виновато вздохнув, я будто новым взглядом посмотрела на Демиана.

Получалось, что на самом деле они с братом заботятся о членах своего экипажа… Поэтому, почувствовав, что я применяю силу к Чезару, поспешили в каюту. Чтобы обезопасить его! А сам Чезар не смог меня остановить, потому что желал хоть ненадолго ощутить облегчение, даже если с риском для жизни.

А я всё не так поняла…

Ещё и обвинила маршалов не пойми в чём.

— Вы были правы, виан, — наконец выдавила я вслух. — не стоило вмешиваться. И тем более в чём-то вас обвинять. Извините.

— Не волнуйтесь, виана, — мурлыкнул Демиан. Остановившись, он взял мою руку, переплёл наши пальцы, заставив меня задержать дыхание. Кожа у него была горячая, и я этот жар передался мне, огнём