Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 155
парками и экокодовым фермерством выглядел как самый сильный претендент на региональную столицу, и Служба маршалов строилась с соответствующим расчетом. Не то чтобы по ним сильно скучали в Колыбель-Сити, грязные окрестности космопорта которого уже превратились в идеальную чашку Петри для контрабандных поставок, полулегальной торговли и низкопробной преступности.Это различие оказалось ключевым.
К тому моменту, когда до всех дошло, что Великой глобальной мечте о терраформировании настал конец и все деньги ушли на более быстрые и привлекательные проекты, было уже слишком поздно и для Шейдс-Эдж, и для Службы маршалов. Бизнес-модель Колыбель-Сити незаметно превратила город в де-факто экономический центр Шельфа – в комплекте с широко скомпрометированным полицейским управлением, у которого было столько же намерений селить легендарно неподкупных маршалов в черте города, сколько и устанавливать памятник пистако напротив участка. Все попытки Службы передислоцироваться встретили решительный отпор. Шейдс-Эдж был их домом, им он и останется.
– Однако здесь тихо и спокойно, – пояснил Таманг, возможно, пытаясь завершить урок истории на позитивной ноте. Он кивнул вниз, когда служебная вертушка сделала вираж в небе над четкими обнаженными линиями городской застройки Шейдс-Эдж. – Стоит в этой дыре появиться какому-нибудь незнакомцу, весь город узнает об этом через десять минут. Очень легко вести учет и поддерживать периметр. Можно неделями прятать здесь свидетелей под защитой во время дачи показаний и не беспокоиться о том, что тебя застигнут врасплох.
– С мертвецами еще проще, – кисло сказал Сакарян, и остальные рассмеялись.
Мы приземлились между пыльными нанофабными домами, расстояние между которыми красноречиво свидетельствовало о планах расширения, которые некогда были у здешних архитекторов. В их очертаниях чувствовалась сырость и незавершенность, к базовым стартовым башням так и не добавили последующие завитушки увеличивающих конфигураций. Пустыри между зданиями кое-где были ухожены и возделаны, но большинство напоминало свалки. Мы пролетели над парочкой таких, и я увидел, как ремонтные команды наблюдают за нами из-под своих пылезащитных масок.
Офис маршалов отличался от соседних кварталов законченным обликом, придававшим ему вид короткого, толстого полуоткрытого цветка крокуса пурпурно-черного цвета. Мы пролетели над свободно закрученными сегментами лепестков и опустились по центру к паре широких посадочных платформ на крыше главной конструкции. Форма здания создавала чувство защищенности, через хитроумно расположенные промежутки между лепестками внутрь проникали длинные яркие лучи внешнего света. Я выбрался из вертушки на посадочную платформу, и мне показалось, что я попал в тронный зал какого-то бога, страдающего легкой формой агорафобии.
Вниз по стальным ступенькам и дальше на верхние уровни центрального блока – здесь масштаб был куда более человеческим, но в коридорах и лифтах было малолюдно, а многие помещения казались законсервированными. Серьезного вида мужчины и женщины приходили и уходили, время от времени переговариваясь друг с другом, но в целом в здании царили тишина и простор. Раз или два кто-то обменялся лаконичными приветствиями или ударами кулака с членами возвращающейся команды Сакаряна, но в основном нас игнорировали.
– Что-то здесь тихо, – сказал я Тамангу, – а где все?
Он пожал плечами.
– Сокращения. Везде все плохо, что ты будешь с этим делать?
Для Сакаряна соорудили оперативный штаб на пятом этаже, и, судя по всему, весь уровень был в нашем полном распоряжении. К тому моменту, как мы туда добрались, большая часть команды уже разошлась в разные стороны. Их сменила медицинская бригада, поджидающая меня с удобным сканирующим оборудованием и зубастыми улыбками.
– Вот тот самый парень, – резко сказал им Сакарян, вешая куртку на стул. – Он пострадал, но не слишком сильно. Нам нужно, чтобы он как можно скорее вернулся в строй. Почините ему ногу со ступней и разберитесь с повреждениями запястий. Дайте мне знать, если есть что-то еще.
– Есть еще кое-что, – сказал я.
Он мрачно уставился на меня, и у него на лице было написано «Не испытывай свою удачу».
– И что же?
Я все обдумал по пути сюда и решил, что лучшего шанса у меня не будет. Мне не нравилась идея хирургического вмешательства за счет комиссара, он наверняка придумает способ включить в дело локационный имплантат. Но учитывая, что от операции мне в любом случае не отвертеться…
– Мне нужна встроенная гарнитура, – сообщил я. – Многоканальная связь и полная совместимость с моими бортовыми системами. Любая, какую вы, ребята, считаете стандартом для полевых операций в наши дни.
Старшая медик внезапно заинтересовалась.
– Какая система у вас установлена?
– Осирис версия 186.1, кастомизирована специально для нужд «Блонд Вайсьютис» с Земли.
Она кивнула.
– Некоторые из наших старичков еще работают на Осирис сто восьмидесятых версий. Я знакома с протоколами. Использование настолько старых земных кодов может быть несколько затруднено, но все же. Какая оперативная метка?
– Так, притормозите, притормозите, – Сакарян вклинился в пространство между мной и врачами. – Вейл, я согласился вернуть тебе снаряжение или заменить его. Никто ничего не говорил о внутренних органах. У нас не так много времени, чтобы играться с этим.
– О, это не займет много времени, – беспечно отмахнулась медик. – На самом деле это стандартная процедура обновления. У нас есть запас предварительно закодированного оборудования прямо тут. И не похоже, чтобы прямо сейчас на повестке дня были срочные дела.
Мы все выжидающе посмотрели на Сакаряна.
* * *
Позже я сидел в инвалидном кресле в предоперационной и смотрел новости о моей собственной смерти, перемежаемые кусочками случайных раздражителей, которые в Разломе считались журналистикой. Репортаж вели местные СМИ, но транслировали его на каналы всей Долины, ведь речь шла не обо мне.
– …кончина мэра Ракель Аллауки при невыясненных обстоятельствах стала серьезным ударом для Партии Процветания, самый высокопоставленный представитель которой, губернатор Долины Бойд Малхолланд, уже оказался замешан в слухах о коррупции и недавнем тупике в переговорах с представителями аудиторской команды Земного надзора…
Безнадежно размытые снимки Гингрич-Филд с воздуха. Переход: вертушка Службы маршалов садится в каком-то пыльном и непримечательном месте.
– Пресс-секретарь Службы маршалов Индира Хаса не стала раскрывать подробности продолжающегося расследования, но сообщила, что останки мэра Аллауки были обнаружены нетронутыми вместе с рядом других тел. Среди погибших опознаны известный главарь местной банды Джеффри Гэвел, высокопоставленные бойцы банды Айзек Росадо и Густаво Бхардари, а также бывший оверрайдер из Брэдбери, известный под именем Хакан Вейл. Какую роль сыграли эти люди в появлении мэра на законсервированном секретном объекте Флота, только предстоит выяснить, но нельзя исключать мотив похищения с целью политического шантажа.
Переход на подиум с эмблемой Службы маршалов – невероятно благородного вида тигр, смотрящий со стилизованного обрыва на дно Долины, усеянное огоньками человеческого жилья. Спикер Службы маршалов Индира Хаса выступает вперед, взгляд жесткий, спина прямая, выглядит так, будто предпочла
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 155
