— Ты знаешь, что я не скажу… примитивнейшее и искажённое творение!

Я знал.

Положил свою слабую дитячью ладошку на его лицо. И сказал:

— Пора спать.

Голова падшего рассыпалась, а следом стало исчезать тело. Он весь обратился в тонкий пепел, разлетающийся и таящий в воздухе без следа. Я поднялся. Помассировал горло.

— Ты что, святой какой-то? — Эрих обалдело смотрел на меня. Замотал головой. — Да не может быть! Ты и в Бога-то не веришь!

— Теперь верю, ещё как, — сказал я. — Только знаешь, от этого не легче.

Мы стояли, глядя друг на друга и я понял, что вся моя злость на Эриха бесследно прошла. Он был самовлюбленный засранец, я ему не нравился, он стучал на всех нас кому-то на Земле, даже «Общество мёртвых пилотов» наверняка создал, чтобы провоцировать и получать побольше информации. А когда ему дали приказ — без спора отправился меня убивать.

Но он был свой говнюк. Обычный, человеческий.

— Надо найти оружие, — сказал я. — Есть ещё третий: исток зла. Это низший чин падших, что-то вроде начал, но посильнее… чем этот.

— Ты его победишь? — спросил Эрих напряжённо.

Я пожал плечами.

— Не победишь… — раздался за моей спиной тоненький голосок.

Вздрогнув, я повернулся.

На одном из физкультурных станков была пристёгнута девчоночья тушка лет семи. Рычаги медленно поднимали её руки, сводили-разводили, казалось, будто тушка беззвучно аплодирует. Я её даже узнать не смог — девочка, белая, светловолосая, мало ли у нас таких.

Глаза у тушки были открыты. Но они стали нечеловеческими — с вертикальным узким зрачком, кроваво-красными белками. И смотрели на меня с яростной, восторженной ненавистью.

— Не победишь, — повторила девочка, облизнула губы. У неё не было одного молочного зуба. — Но мы впечатлены.

Мальчик-азиат лет девяти на соседнем станке, висящий вниз головой и перебирающий в воздухе ногами, тоже открыл глаза — и те мгновенно налились кровью, зрачок растянулся в щель.

— Мы получили удовольствие, — сказал мальчик.

Я его даже узнал. Это был тушка Есио, пилота «осы» из третьего крыла. Станок завершил цикл, перевернул его головой вверх, руки Есио стали подёргиваться. Тушка мрачно посмотрела на руки, дёрнула — и один из нейлоновых ремней лопнул будто гнилая нитка. Ручонка Есио влажно хрустнула и неестественно согнулась, но он будто не заметил перелома.

На всех станках начали шевелиться и открывать глаза тушки. Совсем маленькие, и большие, практически готовые к оживлению.

— Хочешь попробовать нас убить? — оскалился в улыбке совсем большой, двенадцатилетний Сашка, лидер нашего крыла.

И стал выдирать ноги из креплений.

Что будет, если я его коснусь?

Он тоже начнет рассыпаться, как тёмный владыка?

Или с ним ничего не случится, потому что исток явился в чужой плоти?

— Беги! — Эрих толкнул меня в плечо.

Я не стал спорить.

Я побежал. Мимо спящих клонарей, мимо освобождающихся тушек.

Эрих пятился за моей спиной, держа перед собой пистолет.

Я выскочил в соседнее помещение, обернулся. Эрих нащупал дверь, захлопнул её передо мной, привалился спиной. Донёсся его голос:

— Блокируй и беги!

И сразу же бахнуло.

Нажав блокировку (ерунда, снимется любым браслетом) я застыл на секунду, колеблясь.

— Беги! — крикнул из-за двери Эрих.

И снова бахнуло! Раз, другой!

Я побежал.

Кабинеты клонарей… спящие тела… складские палаты — со спящими в глубокой отключке тушками… Спящий морпех!

Я снял его разгрузку, набросил на плечи, кое-как застегнул. Схватил автомат.

Ну хорошо, я вооружен. И что? Буду стрелять в дистанционно управляемые тушки? Исток зла явно собирался убить меня чужими руками.

Бах! Бах!

Вроде бы я даже не считал. Но где-то в голове сложились три, один, два и ещё два выстрела. Патроны в пистолете у Эриха кончились.

Я кинулся дальше.

Повезло, что клонарня — она большая и будто город в городе. Почти все комнаты соединены с другими, можно лавировать.

Раздался крик Эриха — короткий, полный боли. Я не то, чтобы расстроился, я ничего ему не простил и у него есть сменная тушка. Но теперь я был совсем один.

Где исток?

Я выскочил в помещение, которое сразу же узнал: изолированные боксы для особых случаев. За столом спала медсестра, на полу лежал доктор Атмананда. Странно, но казалось, что его сон сразил не сразу, он будто тянулся к какому-то боксу…

Держа автомат перед собой, я медленно подошёл к боксу.

И посмотрел на пятилетнего себя.

Моя бракованная тушка в детской пижамке сидела на койке, копаясь в разорванном на части игрушечном медведе. Тушка неловко скручивала какие-то проводки, на которых болтались реле и чипы. Я услышал, как он бормочет:

— Если будет сорок вольт, то получится. Если будет сорок вольт, то откроется…

Несколько мгновений я смотрел на него, ничего не понимая.

А потом спросил:

— Боря?

Тушка вскинула голову. Я боялся увидеть пустые глаза с вертикальным зрачком, но глаза были человеческие, мои.

— Свят! — пискляво закричала тушка, кидаясь ко мне. Заколотила в прозрачную дверь. — Свят, это я! Это я, Боря! Боря! Я живой! Мы разделились, разделились!

— Тише! — я взял автомат в одну руку, кинулся к Атмананде, подтащил его к двери, прижал браслет к замку. Блокировка снялась, загорелся зелёный огонёк.

— Выпусти меня! — крикнул Боря. — Свят! На базе что-то не то!

Я смотрел на него и медлил.

А если это обман? Если это исток?

Лучше оставить его тут…

…но сюда вот-вот прибегут одержимые тушки.

На уснувший персонал им, кажется, плевать. А вот что они сделают с Борей?

Если это он!

— Ты точно Боря? — спросил я.

Клон вдруг отступил от двери. Кивнул.

— Свят, ты прав. У меня нет доказательств. Я бы сам тебе сказал: не верь. За тобой гонятся?

Я молча кивнул.

— Уходи быстрее, — посоветовал Боря.

Да ну к черту! Пусть это моя наивность или глупое дитячество…

Я открыл замок.

Боря недоверчиво посмотрел на меня. Перешагнул порог. Уткнулся лицом мне в живот и захныкал.

— Ты чего? — недоверчиво спросил я.

— Это дитя-я-ячество… — протянул Боря.

— Да и хрен с ним, — сказал я. — Пошли быстрее. Тут где-то бродит исток зла. Он подчиняет себе тушки. Пошли!

Мне пришлось тащить его за руку — Боря то хныкал, то начинал хохотать. К тому же у него было совсем плохо с координацией