И первым решением стали чистки. Очень в духе Грозных! Но, подумать только, чистки начались не среди чиновников среднего звена, тыловиков, аристократов и журналистов. Но — среди Рюриковичей! Страна пребывала в шоке: аресты государевых кузенов — ближних и дальних — шли пачками. Что там говорить — главу Сыскного приказа сняли, а вместо него назначили некого Риковича И. И., который внезапно для всех стал самым настоящим И. О.! Вместо Рюриковича — Риковича! Фантастика. Клан менталистов — носителей монаршьей крови — трещал по швам, а вот Династия — она показала свою непоколебимость.

В один и тот же день прошло три знаковых мероприятия. Цесаревич Дмитрий провел в Александровской Слободе совещание высшего военного руководства Государства Российского, в котором приняли участие командующие всеми четырьмя флотами, военно-космическими силами, опричными, земскими и вспомогательными войсками. И да, учений назначили просто какое-то невероятное количество. В основном — на Дальнем Востоке и в Закавказье.

Связано ли это было с тем, что именно туристы, торговцы и дипломаты из Японии, Персии и Высокой Порты были массово замечены каждом из внезапно возникших очагов Хтони — этого не сообщалось.

В это же время Василий председательствовал на заседании Госсовета, где представители всех аристократических кланов единогласно проголосовали за предоставление Триумвирату Цесаревичей чрезвычайных полномочий в деле расследования заговора, фактически подписав приговор мятежным Рюриковичам. Да и вообще, кажется — аристократы пребывали в прострации, оценивая новую реальность, в которой впервые за сотни две лет цесаревичи не конкурировали или враждовали, а сотрудничали! Да и тактика «бей своих чтоб чужие боялись», похоже, сработала: если уж Рюриковичей, родную кровь, Грозные душат нещадно, то что же будет с теми, кто хотя бы глянет в сторону возможной фронды? Тут что угодно подпишешь, потому как а вдруг один из царственных братьев на огонек заглянет, пальцем щелкнет — и собственная же верная-преданная охрана растерзает своего господина. Страшно!

А Федор Иванович — шеф нашего колледжа и самый большой специалист по нещадному удушению — в это же самое время проводил мероприятие несколько другого коленкора: в его весьма скромном, почти стерильном кабинете присутствовали главы приказа Тайных Дел, Сыскного приказа, Чародейского приказа(он же — Министерство Магии), а также руководители муниципальной сервитутной полиции, вооруженной земской милиции, Особой Егерской службы и еще каких-то ведомств, мне неизвестных. И там им младший цесаревич задачи нарезал. Какие? «Тащить и не пущать», конечно.

Это все по радио рассказывали, пока мы ехали. Водитель-гном очень уж политизированным, и переключал с одной волны на другую, слушая новости и аналитику под разными соусами. Кхазады — они вообще такой народ: если руками не работают, о политике трепаться очень любят. Каждый — эксперт, их послушай, так если б в каждом приказе одни кхазады сидели, то «все жили бы богато и свободно от забот, и даже самый последний ремесленник имел бы не менее трех рабов». Или как там у гномских философов древности говорится?

Но, если признаться честно, мне и самому было интересно радио послушать: например, того же великого князя Владимира, который на чайке летал, тоже среди заговорщиков называли. Такие дела! Говнюк он оказался, не даром игумен Аристарх с ним так строго обращался. И в церкви, выходит, туристов запретил пускать не просто так… А вот прибежище для тех, кто спасался от хтони, многочисленные ингрийские храмы как раз дали: та же Альпийская церковь на Ваське чего стоит.

— Миха! — подсел ко мне Юревич. — А как думаешь — что чемпионат?

— Думаю, — кивнул я. — Вроде как по сравнению с Прорывом — и пофиг на него, а с другой стороны — жизнь продолжается. Подлечить пострадавших ребят, на похороны сходить к погибшим… А потом — готовиться.

Мы помолчали. Погибшие были, все — из земских, цивильных. Восемь парней. Барабан — наш снага, пеллинский, тоже оказался среди них. И один кхазад, мне лично незнакомый. Остальные — люди, обычные рабочие пацаны. Грустно, конечно. И виноватым я себя чувствовал: все-таки если б я сектор не организовал — они бы с нами не поехали, и живы бы остались! Наверное.

А раненых и поломанных и вовсе среди нашей банды — каждый третий. Но тут колледж гарантировал: магмедицинскую помощь всем и каждому окажем, но — не сразу, в течение нескольких дней. Тяжелых-то сразу подлатали целители, и алхимии влили немеряно, а вот тем, чьи травмы жизни не угрожали приходилось подождать. Они так и праздновали — в гипсах и бинтах, но с хорошим настроением.

И материально — скинемся, средства для пострадавших найдем. То, что для опричнины — мелочь, для земщины — огромные деньжищи, семьям лишним не будет. А я еще решил, что на следующих спортивных мероприятиях сделаем баннеры с портретами погибших, и будем каждый раз вывешивать. Потому что — память!

— А продолжится он? — встревоженно поинтересовался Матвей. — Ну, чемпионат?

— А чего ему не быть? Мы ж второе место взяли в группе? Взяли! — я пожал плечами. — Видеофиксация есть? Есть! Не одна же Ингрия на свете! Закончатся отборочные туры в других группах, а потом уже турнирную таблицу определят, и регулярка начнется… В конце концов — по отношению к пацанам это будет честно.

— Ты ж в теме? — уточнил он. — Драться будешь?

— А чего мне не в теме быть? — удивился я.

— Я думал — ты из колледжа теперь уйдешь и будешь деньги лопатой грести, — выдал Юревич.

Я уставился на него и некоторое время молчал, пытаясь понять, что он имеет в виду. А потом до меня дошло и я спросил:

— А ты чего не ушел после второй инициации? Ну — ты же хотел в армию?..

— Я ж говорил — девчонки! С ними в армии не особенно, — вздохнул Матвей, которому, несмотря на внешность и успешность не очень-то везло в отношениях. — Успею еще, с Голицыным я договорился: к нему и пойду. А тебе что? Телекинетик — спецификация востребованная и редкая. Можешь работать раз в неделю и как сыр в масле кататься!

Вообще-то солидное число магов — тех, что не в кланах, и не на действительной службе — именно так и пыталась вести дела. Брали огромные деньги за свою работу, а между редкими заказами вели