— Я не хотел тебя обидеть, — попытался Стефан загладить промах. — Но голос у тебя и правда красивый. Жаль, что тебе приходится такое слышать. Где-нибудь снаружи ты могла бы стать певицей, — да что он несет! — Может, даже на радио. Но даже если и нет — то можно было бы вести свою страничку в маячке, выкладывать там записи. Любительские, но многие так делают.

— Спасибо, — в этот раз она улыбнулась открыто. — Но здесь маячок не ловит. Только рабочие и учебные сайты. Да и компьютеры есть не у всех. Мне отец не дает свой рабочий. Говорит — это не игрушка!

Ну да, это он уже выяснил. Маячок в эр-гетто был свой, местный. И никаких развлекательных сайтов или соцсетей здесь не было.

Не было, к слову, и выходов даже в соседние гетто. То есть — каждый из двадцати восьми прилегавших к Сан-Вингу районов был изолирован от остальных.

Эр-гетто было рабочим районом. И все в нем было подчинено обслуживанию мощных кабелей, отходивших от Спотов и разветвляющихся, образуя сети Перпетуум Энерджи, запитывавшие электричеством весь мегаполис. Иногда складывалось впечатление, что сам район — просто большая производственная площадка. Здесь люди только работают. Иногда спят и едят — потому что человеку необходимо спать и есть, чтобы не умереть. Иногда — рожают детей. Но все это — лишь временные паузы между основной деятельностью.

А основная деятельность — обслуживание проходящих через район энергетических магистралей.

— Ладно, мне пора, — Суламифь качнула тяжелым пакетом, который несла в руке. — Мама хватится — где я запропастилась, — она надавила кнопку звонка.

Дверь почти сразу распахнулась, и девочка исчезла в квартире.

Ну да. Почтенной матери многочисленного семейства тяжело ходить по магазинам — да и некогда. Опять же, спина у женщины болела — добрый десяток детей это не шуточки! Даже для гетто — много. Старшая дочь стала помощницей. Закупками продуктов на немалое семейство занималась Суламифь. Часто ей помогали сестренки — Сара на четыре года младше, и Рахиль — на пять.

Почтенный отец семейства пропадал на работе — из кожи вон лез, чтобы пробиться в правление. Прокормить столько детей — с зарплатами гетто еще нужно постараться!

Старшие сыновья уже работали. Но много ли денег принесут в дом совсем молодые работники? Да скоро у парней появятся и собственные семьи.

Стефан, заходя домой, думал, что по здешним меркам ему тоже пора обзаводиться семьей. В деканате колледжа вот только нынче интересовались — не собирается ли он, выражаясь местным языком, остепениться.

Парень усмехнулся, вспомнив недоумение, вызванное вопросом.

Все-таки жизнь здесь была совершенно не похожа на ту, к которой он привык. Мало развлечений, мало суеты. Зато много устойчивых традиций. И сильная зависимость от общественного мнения. И того, что принято называть приличиями.

Глава 6

— Мне кажется, вы боитесь, что я унесу ваше рабочее место домой, и не верну его поутру, если вы потеряете бдительность, — заметил Стефан, выходя из кабинета.

Харуми вздрогнула, подняла на него взгляд.

— Это шутка, да? — она неуверенно улыбнулась.

— Это я так выражаю неудовольствие вашим образом жизни, — вздохнул он. — Вы опять торчите допоздна на работе! А ваши дети сидят у соседки и ждут, когда мать вернется.

— Пятнадцать минут, — отозвалась Харуми. — Всего пятнадцать минут, как рабочий день закончился. Так что сегодня я почти не задерживаюсь. А вы боитесь, что вам опять придется провожать меня до дома? — в этот раз улыбка вышла лукавой.

— Так ведь придется, — хмыкнул Стефан. — Поздно, мало ли, на кого нарветесь.

— Неправда. Совсем не поздно, — она укоризненно на него взглянула. — А вы заставляете меня чувствовать себя виноватой!

Ну, хотя бы затравленное выражение с ее лица исчезло, — подумалось ему. Уже шутить начинает. Осмелела.

— Собирайтесь, — Стефан махнул рукой. — Кажется, я начинаю обрастать добрыми традициями на новом месте...

— Я сначала иду за детьми в сад, — предупредила Харуми.

— И отлично! Не хватало, чтобы вы вместе с детьми нарвались на неприятности.

Секретарша только головой покачала.

— Третий день на рабочем месте, — не то посетовала, не то констатировала факт она. — А вы уже второй раз провожаете меня домой. Что обо мне соседи скажут?

— И что за дело вашим соседям? — удивился Стефан. — Как по мне, все лучше, чем ходить одной вечером. Я ведь прав — вы наверняка и весь предыдущий год задерживались? Вы очень старательная... старательный работник.

— Меня последние полгода Като домой провожал, — тускло отозвалась Харуми.

— А... этот, вчерашний погибший парнишка? — вспомнил он. — Так... предполагалось, что это — ваш будущий муж? Сочувствую.

— Нет! Не предполагалось, — она перевела дух — кажется, вышло резче, чем собиралась. — Хотя что там себе думал Като — я не знаю. Это не мое дело, — и смутилась, нахохлилась.

— Собирайтесь, — повторил Стефан. — И идем.

Харуми хотела что-то возразить — но передумала. Видимо, поняла, что бессмысленно. А Стефан смотрел, как она складывает документы на полку, раздумывая: кой черт его толкает под руку, заставляя делать то, что он сейчас делает. Хотя так ли уж это важно?

*** ***

Двое ребятишек. Года четыре и три. Погодки.

— Вы можете помыть руки и пройти на кухню, — Харуми неловко улыбнулась. — Я сейчас! А потом заварю вам чай.

Он кивнул, направился куда показали. Харуми торопливо разувала младшего. Старший деловито снял обувь сам, поставил на полку. Принялся расстегивать курточку. Быстро парни у нее привыкли к самостоятельности! Наверняка и младший без матери сам справляется. А нет — так ему старший помогает.

Помнят ли еще отца? Его год, как нет с ними. Может, и больше.

Интересно, а Харуми любила мужа? Или с ней вышло так же, как с Соль... Стефан покачал головой. Мысли, лишенные контроля, приняли привычное направление. И ведь есть ли в этом что-то удивительное?

— Прошу прощения! — запыхавшаяся Харуми поклонилась, едва появившись на кухне.

Все-таки национальные традиции в гетто невероятно сильны. В остальном Сан-Сане такое не каждый день увидишь!

— Все в порядке, — отозвался Стефан. — Для таких