— Попугай, — Верещагин воздел маузер и выстрелил (порученцы дружно уставились в небо, по которому пронёся, падая, американский самолёт-разведчик, замаскированный под пассажирский лайнер), — глаголяще на человеция языкех, — порученцы перевели взгляды на Верещагина и открыли рты, — и сим поругаша речь людью.

Сам Верещагин тоже слегка обалдел от такой тирады, дёрнул головой и двинулся прочь с пляжа.

— Глаголяще, зато как самокритично глаголяще! Образец смирения, кротости и незлобивости! — продолжал стоять на своем Сказочник.

— Тихо, — буркнул Верещагин. — Зелёнка попёрла, рты на замок, стволы в стороны, уши насторожить.

— Где зеленка? — вытаращился Сказочник.

Пока все. Что будет дальше, я сказать не могу, я, к сожалению, не пророк. Но ничего не обещаю…