Дина растерянно захлопала глазами.

— Ты… правда этого хочешь?

— Почему нет? И вообще, не пора ли нам познакомиться? — Усадив ее к себе на колени, запоздало понял, что чего-то не хватает.

Стена, побеленная после новоселья, пустовала…

— А где Гоголь?

— Василь перевесил его на прежнее место. — Дина придвинула к нам блюдо с пирогом. — Наверное, одному черту известно, что произошло между ними с Солохой… Но и он ничего не скажет.

Наутро я решил выяснить это лично. Наведавшись в развалюшку, действительно застал племянничка за работой. Румяный и бодрый, он составлял новый список дел вместе с Захаром.

— Явился не запылился! — всплеснул руками лекарь. — Ну наконец-то!

— Успехи в сердечных делах идут тебе на пользу! Ты прямо помолодел! — улыбнулся ему в ответ.

Пока Василь что-то считал на счетах, Захар по новой пересказывал мне события минувших недель. Не забыл он упомянуть и книги, под которые выделили отдельный кабинет в академии. Адепты просиживали там днями и ночами и постоянно спрашивали, когда я продолжу вести "уроки". Конечно, браться за учительство всерьез я не мог, однако навещать их и устраивать совместные чтения не отказался. Тем более повод должен был появиться уже скоро.

Когда Захар отвлекся, я попытался расшевелить Гоголя.

— Николя? — шепнул, размахивая руками перед портретом.

Бесполезно. Он не подавал признаков присутствия!

Предприняв еще пару попыток, я оставил затею. То ли Гоголь коварно спрятался до полнолуния… то ли унес с собой тайну проклятия навсегда. Возможно, о ней не суждено было узнать никому…

А может, стоило попытать удачу у черта.

Дни побежали быстрее облаков на небе. До того, как отправиться к родителям Дины, мы успели побывать на свадьбе Вакулы и Оксаны. Чертова заводь гуляла душевно, с размахом! Столы ломились от яств, земля гудела от плясок, медовуха лилась через край, а воздух сотрясало бурное народное творчество. Чуб так вообще не мог нарадоваться — стоит ли говорить, что он не выпускал из рук баян?..

Однако не всем на свадьбе было до веселья. Когда я в перерыве присел за стол, из-под него высунулась знакомая ручонка. В тарелке стало на два вареника меньше.

— Здороваться не учили? — приподняв скатерть, встретился с перепачканной мордой.

— Та мне скорее попрощаться… — пробубнели с набитым ртом.

— Рано отчаялся! — усмехнулся я и, сжалившись, отдал черту всю тарелку. — У меня к тебе предложение…

КОНЕЦ