По примеру хозяина я тоже сделал лишь маленький глоток, и подумал, что и мне никогда не понять Кашевара с его понятиями о тонком вкусе: если даже горло не промочил, то что это за винопитие такое? Однако, дело есть дело:

— Мне, право, очень неловко беспокоить Вашу светлость по своим ничтожным делишкам, но на этот раз я пришёл просить не за себя…

— Вот как? — казалось, Лебедь был удивлён, хотя я железно уверен, что у меня нет и никогда не будет ничего такого, чем бы я мог его удивить.

— Понимаете, я уговорил одного очень хорошего учёного человека приехать работать в нашу страну, а его второй месяц мурыжат в Службе безопасности. Мне очень стыдно, что я сбил его с толку и сделал ему столько неприятностей, а ещё больше стыдно за свою страну, которая не использует его мозги, а трахает!

— Да-да, я наслышан, КАК вы приехали в нашу страну… в той деревне крестьяне стали ходить в храм толпами, и приезжают толпы паломников из других мест. Если так и дальше пойдёт — придётся то место канонизировать. Кстати, пошли рассказы, что в тех краях удои выросли, и девки рожают больше обычного, — одним словом, Клёст, Вам угрожает канонизация как «сошедшему с небес». С законным местом в иконостасе, — Лебедь отхлебнул ещё и с интересом разглядывал игру света в своём бокале вина, не глядя в мою сторону.

— Так почему человек, создавший чудо Господне, сидит в каземате, как разбойник? Я обещал ему, что он будет работать на нашу страну как учёный — в чём причина, чтобы отказать ему в этом? Зачем выбивать из него секреты? — пусть делает новые достижения!

— Вы первый человек, пришедший ко мне просить не за себя, не за родственника, и даже не за друга. Одно это заставляет меня рассмотреть Вашу просьбу очень и очень серьёзно.

— Я ещё хочу попросить Вашу светлость за другого человека. За барышню. И тоже — дворянку…

— Вот как? И кто же она?

— Уверен, Вы знаете, что она прибыла вместе с нами. Так вот: я хочу, чтобы её тоже выпустили, причём непременно с условием, чтобы она вышла замуж за учёного, за которого я прошу.

— Да, это очень суровое условие… Вы уговариваете меня освободить двух людей, чтобы связать их цепями брака.

— Я уверен, что такие цепи свяжут нашего учёного покрепче, чем кандалы на каторге, — и залпом допил свой бокал.

— Да, Клёст, умеете Вы удивлять… я даже начинаю думать: не предложить ли Вам вакансию в моём министерстве?

— Учитель у меня был хороший, — потупил я скромно взор. — Недавно. Вот, если бы его к вам — вот это да! А я — так, простой десятник… могу ещё посоветовать попросить моих близких людей подать прошение на подданство нашей страны. И тогда это прошение будет рассматривать Ваше министерство уже вполне ОФИЦИАЛЬНО, и никто не обвинит Вас, что Вы самочинно лезете в епархию Службы безопасности.

— Клёст, я потрясён, говоря откровенно. Я начинаю опасаться, что разучился оценивать людей в полной мере, как они того заслуживают! Уверяю Вас: я рассмотрю Вашу просьбу в самое ближайшее время!

И он отсмаковал ещё глоток.

Как вы уже знаете, в конечном итоге появился Королевский Указ о создании нового научного направления — «воздухоплавания» и о расширении Королевского научного городка.

А потом была ослепительная свадьба, на которой гудел весь учёный и не очень учёный люд. Когда-нибудь я, наверное, расскажу и о ней.

Конец