— Очнитесь, истуканы! — взревел Ральф, чудом удержав в руках заплясавший штурвал. И, почувствовав, как "Воитель взмывает вверх, обернулся к носу. — Пресвятая Дева!..
Меж черных облаков сверкнул кривой излом молнии. Бело-синяя вспышка очертила гладкие полосы борта, острый шпиль корабля, пляшущие по ветру обрывки снастей — и огромную глянцевую тушу, попирающую острым рогом набухшее мраком небо. Налитый кровью глаз чудовища, непонятно как и откуда взявшегося, медленно обратился к застывшему каменным изваянием капитану. Блеснули в темноте сотни покрытых мутной слюной клыков:
— Не поможет, старик… Нынче наше время!
Штурвал выскользнул из ослабших пальцев. Оуэн, хватая ртом воздух, попятился назад. "Воитель" резко накренился.
— Господи! — тоненько взвыл помощник адмирала, чувствуя, как палуба уходит у него из-под ног. Монстр плотоядно осклабился:
— Сказал же, не поможет. Трус… Люблю трусов. С ними весело. Поиграем, человечишка?..
— Пощади! — грохнувшись на спину, Ральф закрыл лицо руками:- Не убивай! Бери, что хочешь, отпусти только!
— Что хочу? — задумчиво протянуло страшилище. Дерево общивки вновь затрещало — это пробивали борт длинные черные когти. Капитан вжался спиной в мокрые доски. — Что хочу, говоришь? Откупиться желаешь? Ладно. Самое дорогое! Самое дорогое отдашь — пальцем не трону…
— Согласен! — тряся головой, обрадованно вскрикнул Оуэн. — Забирай, что есть, только…
Ужас подводных глубин запрокинул кверху уродливую голову и расхохотался так, что накренилась мачта. Алый светящийся глаз вспыхнул огнем. Ральф, ничего не понимая, обернулся назад — там, на корме, исчезал за бортом последний матрос. Ветер гонял по палубе обрывки тросов, что крепили шлюпку…
— Сбежали, крысы!.. — в бессильной ярости плюнул помощник адмирала.
— Крысы — твари умные, — глумливо пробулькал над его головой мертвый голос чудовища. Старик, поперхнувшись смрадным дыханием, вскинул глаза:
— Ты обещал, что отпустишь!
— Я? — ухмыльнулся монстр, наклонясь почти к самому лицу своей жертвы. — Я обещал, что "пальцем не трону"!.. Ты отдал мне самое дорогое, человечишка, и я сдержу слово. А пальцы… Они мне даже не понадобятся…
Дикий крик рванулся из горла Оуэна, мешаясь с предсмертным стоном рушащейся мачты. "Воитель", зажатый в когтистых тисках, вздрогнул в агонии. И взлетел вверх, к небесам. Прямо навстречу бездонному провалу черной пасти.
